– Посмотрите, здесь кругом символы… – Ян Жуй медленно прошелся по периметру, рассматривая неизвестные ему символы на «стенах» ямы. Они были нанесены на глиняную почву какой-то краской, и староста был уверен, что точно такие же символы находились и под их ногами, присыпанные хвойными иголками.

– Возможно, они нужны, чтобы концентрация энергии не падала, – повторил свои ранние предположения Цзэ Сюлань. – Линь Ян, запомни их для меня. Потом, когда мы выберемся, нарисуешь.

– Какое же все-таки ужасное место, – передернула плечами Чэн Шуан. – А это что такое?

Она подошла к огромной статуе в человеческий рост. Это была перевернутая статуя женщины в легких традиционных одеждах, воткнутая высокой короной в землю. Ее глаза были выколоты, левая рука держала копыто ягненка, а правая была обломана. Статуя вся поросла мхом, но даже грязь и зелень не могли скрыть красоты, которой скульптор наделил свое творение. Из пустых глазниц изваяния леденящим душу потоком лилась темная ци.

Гао Ганьюй подошел поближе и ту же дернулся от дикого возгласа снаружи. Судя по всему, кому-то не повезло, и мертвецы перегрызли ему горло.

Даос присел на корточки и внимательно рассмотрел лицо статуи:

– Это статуя богини Сицзяо. Вы наверняка и не слышали про такую.

– Это богиня, которая, по легенде, была свергнута с небес за помощь людям, а от ее земель отвернулись все другие боги? – спросил Линь Ян.

– Да, все верно. Ее земли были оставлены богами и прокляты. С того самого момента тьма уничтожила все живое, и эти земли стали пристанищем для демонов и злобных призраков.

Звуки борьбы на улице стали громче и более яростными, и даос Гао прервал разговоры:

– Ладно, довольно пустой болтовни, нам нужно начинать.

Было непривычно видеть вечно веселого и слегка несерьезного старика таким собранным и грозным. Его седые брови нахмурились, и между ними образовался иероглиф «川». В отличие от всех остальных, он точно знал, что не переживет этот бой. Если у Линь Яна и Цзэ Сюланя еще был шанс выйти из битвы и восстановиться после разрушения, то для них троих все было кончено. Их духовная сила была так слаба, разве способны их хрупкие тела и души вынести удар небес? Им оставалось лишь надеяться, что смерть будет милостива к ним и не заставит ждать слишком долго.

Гао Гэньюй достал из-за пазухи восемь триграмм и положил на ладонь. Наверху крики людей смешались с грозным рычанием мертвецов, но отвлекаться было нельзя.

– Итак, все делаем, как я вам рассказывал. По очереди в строго оговоренном порядке каждый призовет свою стихию. Никаких сомнений не должно быть в вашем сердце, иначе никто не захочет одолжить вам свои силы. Вы должны быть уверены и настойчивы.

– Сколько нам следует взять, дядюшка Гао? – спросила Чэн Шуан.

– Как будто это тебе решать! – всплеснул руками Гао Гэньюй. – Это законы небес и земли. И только небеса и земля решат, сколько они готовы тебе дать. Чем больше – тем больше у нас шансов на успех. Но и тем больше нам придется отдать.

– Мне это не страшно, – самодовольно заявил Ян Жун. Его аура так и искрилась самодовольством и самоуверенностью. – Я был хорошим заклинателем в прошлом. Конечно же, мое тело достаточно крепко, чтобы рассчитаться за каплю силы.

Никто на это ничего не сказал.

Даос Гао прикоснулся пальцем к бугорку возле символа воды и надавил на него. Тонкая кожа тут же лопнула, и алая струйка побежала по желобку к середине. Диск с восьмью триграммами задрожал, и символ воды засветился ослепительным синим светом.

– Получилось, – вытирая пот со лба, обрадовался даос Гао. Мало кто прибегал к технике Равновесия не только из-за того, что это было опасно. Не у каждого получится заключить договор с небом и землей. Намерения этого человека должны быть искренними и бескорыстными, он должен любезно без раздумий предоставить свое тело для стихии. Ни капли страха не должно быть в его душе. Не каждый был способен это сделать. Именно поэтому, прежде чем решить, кто же пойдет, Гао Гэньюй вел длительные расспросы, чтобы выбрать тех, у кого самые высокие шансы на успех.

Восемь триграмм перешли в руки Ян Жуна. Он без колебаний принял диск, жертвуя свою кровь и призывая землю. У него не было даже тени сомнений, что земля откликнется на его зов. И не прогадал. Его упрямство было оценено, и символ земли тут же засветился желто-коричневым цветом.

Следующей была Чэн Шуан. Ее знак вспыхнул зеленым, и она передала триграммы Линь Яну.

Линь Ян посмотрел на три горящих элемента и зажег свой. Он не считал, что ему больше всего подходит огонь, но даос сказал, что если не он, то больше некому. Поэтому Линь Ян сильно не рассчитывал на отклик. Но красный свет на диске горел ярче всех остальных.

Линь Ян передал диск в руки Цзэ Сюланя:

– Позволь помочь?

Не увидев сопротивления, он взял свободную руку и посмотрел на нежную тонкую кожу чужих ладоней. На пальцах Цзэ Сюланя не было мозолей от меча, так как он очень редко его использовал. Они были длинными, тонкими и холодными. Опомнившись, что он, вероятно, слишком долго смотрит на чужую руку, Линь Ян опустил палец Цзэ Сюланя на нужную выпуклость.

– Я начинаю, – для чего-то предупредил заклинатель и надавил сильнее. Алая кровь потекла по золотистому диску. Последний символ тут же загорелся серебристым светом, и восемь триграмм затряслись еще сильнее, переполненные мощью и энергией.

Бой наверху становился все более жестоким. Крики и стоны наполняли все пространство, но люди не думали сдаваться и отступать. Они прекрасно осознавали, что от них зависит успех ровно настолько же, насколько от людей внизу.

С неба полился проливной дождь. Он безжалостно лупил по сомкнутым ветвям деревьев, и зеленые иголки в ту же секунду чернели и опадали. Земля издала протяжный стон, и в одно мгновение проход к яме был окружен со всех сторон высокими складками гор.

– Они начали действовать! – воскликнул даос Гао и тут же отобрал печать у Цзэ Сюланя. – Скорее, скорее, коснитесь своего знака и направьте все, что у вас есть, на статую.

Никто не смел ослушаться, и мощная сила из самых глубин земли обрушилась на перевернутую статую божества. Восемь триграмм раскалились до такой степени, что диск жег руки, но никто не смел одернуть и прервать действие неба и земли.

Сзади