— И ещё. Работа с неэльфийской силой — нарушение. Независимо от того, как ты это оправдываешь. Ты не должен был сотрудничать с этим стражем. Не должен был спускаться под город. И уж точно не должен был устраивать бойню в древнем склепе.

Илвасион молчал.

Калнор вздохнул с театральным разочарованием.

— Ты амбициозен. Ты умён. У тебя есть задатки. Но если ты ещё раз отвлечёшься от обязанностей ради… личных порывов, будь они хоть трижды благородны… ты вернёшься в Саммерсет грузить архивы. Я ясно выражаюсь?

Илвасион едва заметно кивнул.

Но внутри всё кипело.

Не от гнева.

От понимания: **никто наверху не хочет трогать культ**, потому что культ уже сидит там же, где и они.

И если он ничего не сделает — Маркрафт сгниёт. А вместе с ним и он сам.

Маркрафт встречал утро так, как привык — угрюмо. Дым от кузниц цеплялся за зубчатые крыши, холод хранился в щелях между стен, а сырость тянулась по камню, будто город выдыхал туман. Илвасион вышел из магистрата с тяжёлым, свинцовым ощущением под рёбрами. Калнор сделал всё, чтобы сбить с него волю: приказы, угрозы, презрение. Но страх подземелий всё ещё стоял у Илвасиона в мыслях ярче любого талморского окрика.

Он спустился по ступеням и увидел Эйрика. Тот стоял под сводом уличного мостика, как тёмная фигура на фоне рассветного света. Плечи широкие, плащ потрёпанный, нагрудник стянут ремнями. Лицо заросшее, упрямое, но в глазах — тихое уважение, каким стражи Стендара смотрят только на тех, кто пережил с ними ночь среди мертвецов.

Эйрик кивнул:

— Я слышал, тебя вызывали наверх.

— Ещё как, — холодно ответил Илвасион. — По их мнению, я вчера занимался ерундой.

Страж чуть наклонил голову.

— По их мнению?

— У них нет мысли. Только регламент.

Они оба знали: если чиновник слышит слово «культ», он делает вид, что не слышал.

Эйрик шагнул ближе:

— Ты отступишь?

Илвасион посмотрел на свои пальцы. Они всё ещё слегка дрожали — не от страха, от ярости.

— Нет, — сказал он. — Мы нашли лишь нижние корни. Основные ветви ведут в город, в дома. Я не могу бросить. Если мы уйдём — всё, что мы видели, начнёт расти снова.

Эйрик выпрямился. В его голосе не было ни сомнений, ни героизма — только решимость:

— Тогда продолжим.

Маркрафт просыпался, но улицы, куда они направились, будто не знали света. Старые районы, где дома стояли слишком близко друг к другу, окна были закрыты плотными ставнями, а воздух пах древней пылью. Илвасион держал в руках магомеханический жезл, иногда касаясь гравированных пластин, чтобы убедиться, что механизм заряжён. Эйрик вытянул из-за спины молот Стендара.

Они шли по списку — шесть адресов, отмеченных в документах, найденных в склепе.

**Первый дом** оказался пустым. Только следы: выжженный круг под ковром, свёртки ткани, похожие на жертвенные повязки, но самих людей не было.

**Второй дом** напоминал мастерскую кожевника. Пахло отбеливателями, на столах лежали ножи, но крови не было. Следы свежего ухода.

**Третий дом** принадлежал торговцу. Холодный чай на столе. Аккуратные записи расходов. И ни следа владельца.

Всё выглядело так, будто кто-то чистит город одновременно с ними.

На **пятом доме** Эйрик остановился, положив ладонь на косяк.

— Здесь кто-то есть.

Илвасион чувствовал то же самое: воздух был странным, плотным, будто натянутым вокруг невидимой нити. Они вошли осторожно.

Внутри пахло жареным мясом.

Но там не было очага.

В углу стоял мужчина в дорогой одежде, подбородок выбрит, руки сложены перед грудью. На лице — благочестивая улыбка.

— Вы опоздали, — сказал он тихим, почти ласковым голосом. — Но не переживайте. Мы ждём вас всех.

Эйрик сделал шаг, но мужчина поднял руку.

— Она голодна. И ей не нравится, когда её прерывают…

Он бросился на них неожиданно быстро, как тень. Но против двоих подготовленных воинов это было бесполезно. Эйрик ударил его молотом в грудь, а Илвасион применил короткий, концентрированный импульс из жезла. Тело культиста рухнуло, заколотившись в судорогах.

Эйрик проверил его пульс.

— Готов.

Илвасион наклонился к телу. На шее — следы чужих укусов. На губах — чёрная пена. А под ногтями — обломки человеческой кожи.

Илвасион отпрянул.

— Его готовили. Он был приманкой.

Эйрик поднял голову:

— Приманкой для чего?

Ответ пришёл через миг.

Пол под их ногами дрогнул.

Доски изогнулись внутрь, будто их тянуло куда-то в глубину. Жезл в руке Илвасиона загудел — не от угрозы, а от чужой магии, тяжелой, давящей.

— Назад! — крикнул он, но в этот момент дом развернулся.

Не стены — пространство.

Всё вокруг вытянулось, выгнулось, затрепетало. Потолок расплавился в металлический купол. Пол стал гладким камнем. Двери исчезли. Свет угас, но не полностью — остался мертвенно-лиловым, льющимся из ниоткуда.

Эйрик сжал молот:

— Мы внутри сферы. Даэдрической.

Их окружила тишина — густая, будто варёная.

Потом послышался голос.

Илвасион знал это имя, ещё когда был человеком. Знал по играм, по историям. Но слышать его вживую — холод сжался внутри.

**Молог Бал.**

Голос звучал низко, почти зверино:

— Добро пожаловать… смертные. Мне нравится смотреть на выбор. Один из вас должен умереть. Второй будет свободен.

Пол под ногами дрогнул, образуя два круга, озарённых бледным огнём.

— Выбор прост. Убейте друг друга. Или растворитесь здесь навечно.

Эйрик тяжело выдохнул. Он шагнул вперёд, поставив молот на землю. Лицо его было спокойным, но глаза — мрачными.

— Прости, Таэлис.

Он поднял оружие.

Удар был быстрым, без колебаний. Если бы Илвасион был на полшага ближе — хребет бы сломался. Но эльф отступил, поднимая жезл, отводя импульс. Энергия ударила в сторону, разлетевшись искрами по воздуху.

— Я не хочу с тобой драться! — крикнул Илвасион.

— Тут нет «хочу». Либо ты, либо я, — ответил Эйрик, и голос его дрогнул. — Стендар… простит. Надеюсь.

Он снова атаковал. На этот раз — мощнее, точнее. Илвасион почувствовал толчок воздуха, когда молот прошёл в дюйме от его виска. Он успел только перекатиться в сторону, схватить ближайший предмет — меч, висевший раньше на стене. Но стены исчезли, а меч остался — как будто специально оставленный.

Возможно, это