Одна нить, проникнув под манжету первого «слуги», коснулась нервного узла на его запястье. Его пальцы онемели, и тяжелый серебряный поднос с грохотом полетел на пол, отвлекая внимание.

В тот же миг вторая нить, подобно игле, впрыснула микроскопическую дозу паралитика в шею второго боевика. Он замер на полшаге, его глаза остекленели, и он медленно, будто споткнувшись, рухнул на колени.

Третий, видя провал, начал отступать, но тонкая паутинка, наброшенная на его лодыжки, заставила его споткнуться и тяжело упасть, ударившись головой о мраморный пол.

Никакой паники, кто-то даже посмеялся. Все чисто и чинно.

Вернувшись поздно вечером в отель, я чувствовал себя выжатым. Не только физически — постоянная концентрация и скрытое использование Ананси истощали мою волю.

— На сегодня все, — сказала Юлианна, сбрасывая плащ. — Ты снова свободен.

Я покачал головой, опираясь на спинку кресла. Усталость была настолько глубокой, что даже мысль о новой вылазке казалась невыносимой.

— Нет, — мои слова прозвучали хрипло. — Сегодня мне нужно отдохнуть. По-настоящему поспать.

Она с удивлением подняла бровь, но не стала возражать.

— Как знаешь.

Я не стал даже переодеваться, просто рухнул на диван в гостиной и провалился в тяжелый, без сновидений сон.

Проснулся, однако, я посреди ночи от странного ощущения — не звука, а легкого, едва уловимого изменения в энергетике соседней комнаты. Сквозь неплотно прикрытую двустворчатую дверь, ведущую в спальню Юлианны, пробивалась тонкая полоска тусклого света. Я лежал неподвижно, но Ананси, спрыгнув с кровати, заглянул в щель.

Юлианна сидела на своей огромной кровати в позе лотоса. Ее лицо было обращено к двери, глаза закрыты, черты расслаблены и сосредоточенны. А за ней, спина к спине, сидела в той же позе Розовая Бабочка.

Ее фигура не была четкой. Ее окутывал плотный, зыбкий туман из темного, почти черного Потока, который колыхался и искажал ее очертания, делая их расплывчатыми и неясными.

Однако, несмотря на этот барьер, я уловил, что в ее силуэте, в угле наклона головы, в ширине плеч — было поразительное, почти зеркальное сходство с Юлианной.

Дальше подсматривать, однако, я счел уже чрезмерным, отозвал Ананси и вскоре снова заснул.

На следующее утро все повторилось с пугающей точностью. Тот же кортеж, то же здание министерства, тот же зал ожидания. Перед выходом из отеля Юлианна бросила мне на ходу:

— Сегодня переговоры продлятся не час, а все четыре. Настраивайся.

Когда дверь в переговорный кабинет закрылась за ней и официальными лицами, я занял свою позицию в углу зала, делая вид, что погружен в наблюдение за окружающими. Но на этот раз мои намерения были иными. Пока Ленак и его люди нервно прохаживались по периметру, а охранники Холодной Звезды с каменными лицами стояли на своих постах, я приступил к работе.

Я начал с того, что позволил нескольким тончайшим нитям Ананси просочиться сквозь щели в полах и стенах, направив их в пространство под переговорным залом.

Это было техническое помещение, заполненное кабелями и вентиляционными коробами. Там, в самой дальней и тесной его части, я начал собирать энергию.

Это был медленный, кропотливый процесс. Я не мог просто извергнуть мощный сгусток Потока — его бы мгновенно засекли. Вместо этого я действовал как подпольный алхимик, по капле перекачивая собственную энергию через нити в выбранную точку.

Чтобы скрыть эту постоянную, слабую утечку, я окутал формирующийся энергетический шар сложной комбинацией Буйств.

Искажение меняло его истинную природу, делая его похожим на фоновый шум от работающей вентиляции или накопленное статическое электричество. Успокоение гасило любые резкие колебания, сглаживая процесс накопления. Рассеивание заставляло излишки энергии равномерно растворяться в окружающем пространстве, не создавая пиков. И помимо них в переплетении нитей было еще около полудюжины маскировочных техник, которые обычный мастер Потока в принципе не был в состоянии использовать одновременно.

Первые два часа прошли без происшествий. Я чувствовал, как шар под полом растет, становясь все более плотным и нестабильным. Он был похож на крошечное, раздувшееся солнце, заключенное в клетку из созданной мной иллюзии.

Но по мере роста энергии поддерживать маскировку становилось все труднее. Я чувствовал, как щупальца чужого Потока — того самого Вулкана, главы охраны — несколько раз скользнули по краям моего барьера, настороженные, но пока не обнаруживающие угрозы. Он ощущал аномалию, но не мог ее идентифицировать сквозь слои Буйств.

Еще через час напряжение достигло критической точки. Шар был готов вот-вот выйти из-под контроля. Мои иллюзии трещали по швам, как старый пергамент. Я видел, как страж-Вулкан начал медленно, но верно смещаться в сторону, его взгляд блуждал по полу, а брови сдвинулись в легком недоумении. Он уже не просто чувствовал что-то неладное — он искал источник.

Ждать дальше было нельзя. Либо он обнаружит его сам через несколько минут, либо…

Я сделал это одним мысленным приказом.

Я не взорвал шар. Я просто убрал все Буйства, сдерживавшие и маскировавшие его. Одномоментно.

И в тот же миг из-под пола, прямо из-под ног удивленных переговорщиков, рванула наружу ничем не сдерживаемая, грубая, чудовищно концентрированная энергия. Она не наносила урона, не взрывалась — она просто была. Яркая и тяжелая, как свинец, волна Потока, которую невозможно было не заметить.

Эффект был мгновенным.

Со стороны переговорного зала раздался грохот опрокидываемой мебели. Дверь распахнулась, и оттуда высыпали переговорщики, их лица были искажены паникой и непониманием.

В зале ожидания телохранители с обеих сторон, все как один, схватились за оружие. Ленак и его люди, и я вместе с ними, ринулись к Юлианне, чтобы укрыть ее собой. Но громче всех прозвучал голос стража-Вулкана, ревущий, перекрывающий общий гам:

— Немедленная эвакуация! Всех в укрытие!

Хаос был управляемым, но абсолютно реальным. После оглушительного объявления стража-Вулкана в зале ожидания на секунду воцарилась гробовая тишина, затем взорвавшаяся суматохой.

Охранники с обеих сторон сомкнулись вокруг своих подопечных, образуя живые щиты.

— Все за мной! Сюда! — скомандовал Неу Фар, его голос, обычно гладкий и уверенный, сейчас был пронзительным от адреналина. Он не побежал к главному выходу, а рванул в боковой коридор, за резную деревянную панель, которая оказалась потайной дверью.

Толпа дипломатов, чиновников и их охраны хлынула за ним. Движение было быстрым, но не паническим — срабатывала муштра и инстинкт самосохранения.

Однако в этой сжатой, дышащей страхом массе тел неизбежно возникали толчки, спотыкания, короткие перебранки. Именно в один из таких моментов, когда плечо одного из помощников толкнуло Неу Фара, заставив его на мгновение потерять равновесие, замедлиться и оказаться максимально