– Тихо! – шёпотом отрезал Бо Ян. Цюй Юань озадаченно посмотрел на него. Бо Ян в ответ мрачно улыбнулся. – Не смотри на меня, а говори, что думаешь.

– Ваше Величество, при всём уважении к вам, у меня нет ответа на этот вопрос. Так полагает Цюй Юань.

– Как это нет?

– Если мы с вами начнём сначала, то разве и у царства Цинь не будет возможности начать всё сначала? А у его последователей? Так чьи же достижения в конечном счёте будут приняты во внимание?

– Ладно уж, будем считать, что это ты быстро отреагировал. – Бо Ян протяжно выдохнул. – Такой хитроумный ответ и мне не придумать.

Он поспешно обернулся, чтобы одним глазком посмотреть на реку. Утренняя дымка начинала постепенно рассеиваться. Вечно времени не хватает.

– А теперь ответь мне на последний вопрос. – Он устремил пристальный взгляд прямо перед собой и заговорил крайне серьёзным тоном: – При данных обстоятельствах, куда ты намерен держать путь?

После краткой паузы владыка услышал ответ:

– Вместе с вами, – произнес Цюй Юань, – вместе с вами отправлюсь в мир бесов и духов.

– И что ты ответил? – проронила У-56 сквозь плотно сжатые губы, сдерживая приступ смеха. Пышущий жаром чайник булькал на плите.

– А я и говорю ему, ну и пошёл ты на все четыре стороны! – злобно объявил Бо Ян. – Сдаюсь, задолбал он меня.

– О манерах не забывай. – Надув губы, У-56 смерила взглядом экзаменующегося и успокаивающе продолжила: – Не тревожься, в этот раз ты показал недурной результат. Вот только историческими личностями прикидываться у тебя плохо выходит.

– Только вы мне это в деле не отмечайте. – По спине Бо Яна неожиданно пробежал холодок, он недоверчиво посмотрел на собеседницу.

У-56 ещё слаще улыбнулась:

– А как же, разве не в этом суть работы инспектора-экзаменатора?

– И потом ещё всем будете рассказывать, чтобы посмеяться?

– Экзаменационные протоколы надо запечатать и передать на рассмотрение комиссии. – У-56 выдохнула. – Но экзаменаторы тоже люди, нам же надо разбавить скучные будни.

– Я очень вас прошу, если кто-то узнает, то я же никогда не смогу добиться успеха в профессии… – простонал Бо Ян.

У-56 вытянула хрупкий пальчик, напоминавший по цвету наливающуюся луковку, и потрогала стоявшие рядом песочные часы. Пространство и время вокруг постепенно смыкались, и только песок беззвучно утекал, не зная передышки ни на секунду.

– Чем волноваться об этом, ты бы лучше на время посмотрел. Экзамен ещё продолжается. – На лице женщины появилась таинственная ухмылка, точно у ведьмы.

Бо Ян вяло кивнул. Он ни слова не проронил, пока они отматывали время вспять.

Приветствую, X,

В первую очередь позвольте поблагодарить вас за поздравления.

Человек – поистине удивительное животное. Возьмём, к примеру, меня. Раньше я постоянно жаловался, что перегружен работой и что у меня совсем нет времени, чтобы читать и писать книги. Я мечтал о дне, когда заработаю достаточно денег, чтобы можно было со всеми удобствами разместиться дома и чувствовать себя вольготно, писать, что хочу. Но за эти каникулы, когда я по-настоящему был предоставлен самому себе, я вдруг осознал, что не могу и слова из себя выдавить. Я выбрал пару давно прочитанных книг, сложил их грудой у изголовья кровати, а потом брал по одной – пролистаю пару страниц и зависну, просижу так долгое время, потом снова пару страниц, а потом уж и спать хочется. Притомившись, я засыпал, проголодавшись, брёл к холодильнику в поисках съестного.

Заниматься литературой – дело сложное, и ни в коем случае нельзя верить лукавым писателям, кто громко заявляет, что просто взял ручку, и всё – текст сам собой пишется. Сочинительство требует, чтобы человек долго копил в себе замысел, думал, пробовал, правил, сжигал неудачные главы, скрежеща зубами проклинал себя, заявлял сквозь горькие слёзы, что готов всё бросить, а потом продолжал писать и сносить муки, идя дальше, когда дальше идти уже нет сил. И в какой-то момент ты ощущаешь, что писательство стало неотъемлемой частью твоей жизни. И что для того, чтобы жить дальше, ты обязан писать, не пишешь – нет и жизни. И как же мучительно – но в то же время отрадно – это чувство!

Я завидую вашему упорству и тому, что вы неустанно трудитесь над одной и той же повестью. Вне зависимости от того, что у вас получится в итоге, этот процесс сам по себе очень важен для жизни, для того, чтобы расти над собой. Продолжайте в том же духе!

У Джеффри Ландиса есть рассказ «Рябь на море Дирака», и там тоже речь о путешествиях во времени и смерти. Это одно из лучших фантастических произведений, которые я когда-либо читал, и перевод красивый. Может, вы и сами читали эту работу. Если нет – поищите.

И вас, пускай запоздало, с праздником Весны!

Сяодин

5 марта 2007 г.

5

Добрый день, господин Сяодин,

Пишу вам это письмо, а уже наступила весна.

В детстве меня всегда раздражала весна, ведь у нас на севере так быстро всё меняется, что даже и насладиться не успеваешь – многие вещи пропадают так же стремительно, как появляются. К примеру, розовые, как пудра, и чисто-белые цветы персиков и слив, или множество полевых цветов, названий которых не упомнишь, или затмевающий небо ивовый пух, или зыбкий жёлто-зелёный цвет только что раскрывшихся почек фирмианы, или же аромат софоры.

За окном с каждым днём все больше света, который обильными лучами пробивается между кончиками ветвей. Поспешно заливается цветом, словно красочной акварелью, и тут же опадает весь сад. И только гранатовое дерево по-прежнему стоит как ни в чём не бывало. Будто бы ни единого следа не оставил на нём только недавно минувший затяжной мороз.

По весне все люди томятся и ленятся, вечно спят и не приходят в сознание. Я же здесь сижу и продолжаю слагать мой сюжет, выписываю слово за словом и всё думаю, моё тело становится как-то легче, будто я немного пьянею под этим солнечным дурманом, и меня в любой момент унесёт ветром. Герои уже полностью вышли из-под моего контроля и невозмутимо продвигаются навстречу какой-то заранее заготовленной развязке. Я пишу в упоении, сочиняю то ли в дрёме, то ли наяву, точно сторонний наблюдатель, не сознающий происходящее, или же прорицатель, теряющийся в смутных догадках. Во сне иногда мне является концовка этой повести. Но она покидает меня по пробуждении.

Скажу так: раз уж всё идёт своим чередом, то к чему вообще беспокоиться о