28 декабря 2006 г.

4

Добрый день, господин Сяодин,

Снова некоторое время не писала вам, подумалось, что неправильно будет отвлекать вас от радостного праздника Весны затянувшимся, скучным рассказом.

Правильно вы пишете в прошлом письме, память о давно ставшем частью истории человеке по большей части – западня, через которую, если позволишь себе, легко впасть в тоску или даже апатию.

С прошлым уже не поспоришь, и живущим остаётся отважно идти вперёд, чтобы история продолжалась и дальше.

Дописав повесть до этого момента, я потихоньку приободрилась. У героев уже сложились характеры, мне не приходится ломать голову над тем, как их описывать, они живут на бумаге собственной жизнью, а я за ними только наблюдаю со стороны. Бывает так, что пишу, пишу – и вдруг осеняет чудная мысль, побуждающая пройти туда, куда я и предугадать не могла, что пойду. Это одно из благ сочинительства. Как и вам, мне очень интересно, чем закончится этот сюжет.

Скоро весна, с прошедшим праздником Весны вас, пускай все желания исполняются, здоровье остаётся крепким, а дом ваш всегда будет полон счастья. Всё это, конечно, заезженные слова, но надеюсь, вы примете мои искренние поздравления.

С уважением, X

22 февраля 2007 г.

На этот раз я ввела новый адрес – «Xiaoding2007@Tmail.com» – и нажала кнопку «Отправить».

Приложение 4

Неизвестно, в который раз едва отогретые ноги снова опустились в студёную речную воду. Песня, пробивавшаяся сквозь извечно неотступный туман, казалась и отдалённой, и близкой. Бо Ян просто встал, не двигаясь, сложив руки под широкими рукавами.

– А ну-ка стоять! – ледяным тоном окликнул он путника и не без злорадного блаженства полюбовался тем, как взволновалось лицо идущего и как задрожали его плечи.

По сердцу Бо Яна разлилось удовольствие от собственной проделки.

«С ума сошёл, – сказал он про себя. – Я, видать, совсем сбрендил».

– Давай поспокойнее. Ты что, правда хочешь угодить в закуток? – тихонько вставила У-56.

Под «закутком» подразумевалась, конечно же, приёмная психотерапевта. Поговаривали, что у Старцев были средства, которыми можно было поиграться с мозгом так, что ты становишься сам не свой.

Бо Ян так и остался стоять с той же улыбкой. Усмешка врезалась в тонкие, но притягательные уголки губ. В них читалась угроза, которая может исходить только от человека, правящего всем миром.

– Государь… – проговорил дрожащим голосом Цюй Юань.

В глазах его мелькнули и испуг, и сомнение, и чуточка упоения. В то же мгновение Бо Ян подумал, что и человек перед ним в той или иной мере умалишённый, и оттого улыбка на его устах заиграла ещё ярче.

– Что с тобой? Разве не меня ты хотел увидеть? – безразлично спросил он. – Всё плакался и ныл, что я тебя не соглашаюсь выслушать. Сейчас мы здесь с тобой вдвоём, и нам никакие церемонии не нужны. Говори, что пожелаешь.

– Хорошо, выскажусь. – Цюй Юань закивал, его взор воспылал огнём. – Государь, а вы кто: человек или демон?

– Скучный это вопрос. Какие люди? Какие демоны? Ты целыми днями беседуешь и странствуешь с бесами и богами. Что же ты меня пугаешься?

– Верно подмечено, Ваше Величество. Тогда осмелюсь поинтересоваться: если вы здесь, то, значит, вы почувствовали, что у Цюй Юаня на сердце?

– Почувствовал, почувствовал. – Бо Ян нетерпеливо кивнул. – То, что у тебя на сердце, известно всему миру. Но что значит понять? Почувствовать не значит уразуметь, уразуметь не значит сопереживать, а сопереживать не значит разделять помыслы. Цюй Юань, ты – чудак, а чудакам плохо живётся в их времени. Ты – чувствующий человек, а чувствующих людей ранят чувства. Ты – хороший человек, а хорошим людям издавна жилось плохо. Разве оттого, что я тебя выслушаю, судьба твоя изменится?

Цюй Юань задумался. На лице его проступило лёгкое изумление.

– Государь, всё, что вы говорите… Откуда это взялось?

– От тебя же, от тебя самого. Но много чего можно сказать. Я выскажусь в двух словах. – Бо Ян потоптался на месте. – А впрочем, нет, давай-ка я сначала тебя спрошу. Скажи, как так получилось, что властитель и сановник, скитаясь без дела, в конечном счёте встретились здесь?

– Пути Неба непостоянны, за пределами нашей державы – коварные разбойники и вредоносные царства, внутри – мелкие людишки и неустроенный двор. И все это ведёт государство наше к краху, а народ – к гибели.

– Ты говоришь о непостоянстве, а я – о постоянстве пути Неба. Законы природы обыденны, всё вертится не вокруг славных правителей и жестоких деспотов. – Бо Ян холодно усмехнулся. – История течёт себе, как эта река, из верховий в низовья, то расходясь многими ответвлениями, то соединяясь в единый поток, и течёт она так с незапамятных времён, чтобы в итоге излиться в океан. И мы с тобой, и два града, и даже любые два царства существуем для того, чтобы погибнуть. И будет ли до нас дело людям, которые будут жить тысячи и десятки тысяч лет после нас?

– Ваше Величество… – Цюй Юань, нахмурив брови, собирался что-то сказать, но Бо Ян остановил его взмахом руки.

– По моему мнению, царство Чу рано или поздно должно пасть, – продолжил он, уже заранее смирившись с провалом. – И не только оттого, что у царства Цинь имеется коварный замысел вобрать в себя остальные шесть царств. Здесь другое – правитель Цинь видит намного дальше нас. Ему надобно не захватить пару крепостей и выиграть несколько сражений, не подмять под себя собственный народ. Он хочет увидеть Поднебесную, где все читают одни письмена и говорят на одном языке, чтят одного правителя. Он лишь следует течению истории. Понимаешь, о чём я?

– Мне… Мне страшно…

– Тебе не столько не дано понять, сколько не хочется понять. – Бо Ян вздохнул. – Умный ты человек. Ещё тебя спрошу. Если бы ты мог откатить всё обратно на сорок лет, что бы ты выбрал? Смогли бы мы с тобой устроить всё так, чтобы это Чу, а не Цинь, поглотило остальные царства?

– Об этом… – Цюй Юань слегка склонил голову, – об этом я никогда не думал…

– Потому-то и побуждаю тебя об этом подумать сейчас! Ты долго рассуждал о том, что вселенная состоит из противостоящих друг другу тёмного и светлого начал, восьми дальних краёв, а равно зенита, надира и четырёх сторон. Но задумывался ли ты когда-нибудь о том, что составляет материю времени и пространства?

– Осторожно, – снова зазвучал в ухе у Бо Яна слегка охрипший голос У-56, – нельзя поднимать темы, связанные с путешествиями во времени и пространстве. Это нарушает