* * *

Служба начиналась за час до рассвета. Все сестры, что бодрствовали, шли в часовню на молитву. Их пациенты в это время мирно спали и видели сны. Так что Фиона не боялась наткнуться на кого-либо в опустевших коридорах. А еще она знала — двери внизу заперты. И на окнах первых трех этажей — частые решетки. Так что сестры и мать-настоятельница не опасаются побега кого-либо из своих подопечных. Не говоря о том, что мало кто из их подопечных вздумал бы драпать по доброй воле.

Фиона не стала спускаться. Вместо этого она поднялась на самый верх. Там, на пятом этаже, под самой крышей, тянулся длинный, вдоль всего крыла, балкон, отделенный от монастырского сада лишь балюстрадой.

На этот балкон вело несколько выходов, которые не запирались.

Мало нашлось бы желающих перелезть через балюстраду и спуститься вниз. Балкон выступал над стеной, так что смельчаку пришлось бы пролезть под широким карнизом, чтоб добраться до нее. Сама же стена уходила вниз отвесно — на ней не было ни неровностей, ни выступов, ни лепнины, по которой можно было бы слезть. Для побега балкон подходил не слишком. Да и смысл слезать с него, даже если и пришло бы кому в голову? Монастырский сад отделяла от городской улицы высокая стена. А ее тоже не так просто было преодолеть.

Вот только для Фионы с ее даром эти препятствия были вполне преодолимы.

По дороге ей не встретилось ни души. Балкон тоже был пуст — только прохладный ночной осенний ветер гулял по нему. Всего дел: подойти к балюстраде и подозвать толстую ветку растущего поблизости дерева. А с земли — несколько длинных стеблей плюща.

Дар слушался, словно чуткая лошадь. Энергия текла через кончики пальцев, насыщая тело свежестью и бодростью. Почти забытое ощущение! За те дни, что Фиона провела в обители, слабость отступила. Но сейчас она вовсе превратилась в несущественное воспоминание.

Чтобы оказаться на земле, понадобились считанные минуты. Она даже не запыхалась. Наоборот — спустилась на землю, чуть не пританцовывая.

Сад пересекла стремительным шагом. Корни сдвигались с ее пути, колючий кустарник уступал дорогу. А за спиной преграды вновь смыкались. Там, где она прошла, сад приобретал первозданный вид. Так что никто потом и не отыщет следов беглянки.

Перебраться через стену снова помог плющ. Он же обвил ее поверх ночной рубашки, разросся, прикрыв сплошным покровом. Будет ей вместо платья — не в одной же рубашке шляться по городским улицам! С его помощью связала листы с копией книжных страниц, чтоб не разлетелись из рук. Он же образовал некое подобие обмоток для ног, чтоб не так мерзли от холодной мостовой. Денег при себе нет, извозчика не нанять. Но какие извозчики в такой час! А случайные встречные… да им же хуже. С этим Фиона направилась к себе.

Оденется как следует уже дома. Чтобы добраться — понадобится всего пара-тройка часов быстрым шагом. И плевать на маркиза Кесселя с его приказами — она не одна из его подчиненных!

Тем более, не факт, что ему сейчас до нее.

* * *

Кажется, только этой калиткой, ведущей с соседней улицы, ей в ближайшее время пользоваться и придется. Не заходить ведь в дом на глазах у соседей!

До района, где находилась ее усадьба, Фиона добралась, когда уже рассвело. Да, рань ранняя — но кто знает, может, кому из любимых соседей не спится. Или соседок. Доротее Луин, к примеру — или одной из ее болтливых подружек. Которые не преминут растрепать, как видели чучело, увитое плющом, заходящее в калитку их пропавшей пару-тройку седмиц назад соседки. А Доротея Луин быстро сообразит, в чем дело.

Так что Фиона вместо Вишневой улицы, где стоял ее дом, прошла по соседней и нырнула в неприметную калитку в нише, затянутой кустарником. Прошла по узкому проходу между двумя высокими стенами, огораживающими соседние участки — и попала на задний двор собственной усадьбы. Аккурат за беседкой.

Оттуда прошла в пристройку за домом. И через второй этаж из пристройки перебралась в основное здание. Спустилась и через потайной ход нырнула в кабинет.

Первым делом сунулась в ящики стола. И удивленно выдохнула, обнаружив все свои записи на месте. Копии, что она делала для Милна, исчезли со стола. Она-то помнила, как оставляла их на краю! А в стол, кажется, никто и не заглядывал. Хвала святому Иерониму! Она и не представляла, что это так ее обрадует.

Ладно. Этим займется позже. Сначала — переодеться! От стеблей плюща, замотавших тело и ноги, избавилась еще в основном здании. То по-прежнему стояло в руинах. Подвявшие стебли выбросила в окно, глядишь — и прорастут.

Флигель был пуст и прохладен. На полу валялся разбросанный мусор, виднелись следы ног. В кабинете они тоже были. Это, видимо, привет ей от маркиза Кесселя. Он со своими присными обыскивал ее жилище. Фиона досадливо вздохнула: придется какое-то время провести в беспорядке. Разве что выкроит время на уборку, когда разберется с более срочными делами.

На кухне даже очаг не разожжешь, — посетовала мысленно. Сейчас бы горячего чаю! С булочками.

Увы. За булочками нужно идти в булочную. Дым из трубы заметят бдительные соседи. Как и огонек свечи в окне. Ей это сейчас ни к чему. А значит, придется перетерпеть. Первая задача — переодеться в чистое и…

И заглянуть в дом Милна. А перед тем, — подумалось внезапно — в дом почтенной Луин. Узнать, чем занимается соседка. Чем сейчас живет и дышит.

Тяжело вздохнув, уселась за стол на кухне. Путь до дома утомил. А самое смешное — она даже не представляла, что ей делать в первую очередь. Когда планировала побег из обители милосердия, как-то не продумывала тщательно дальнейших действий. А ведь если предпринимать что-то, то как можно скорее! Потому что в обители наверняка ее уже хватились. А нет — так хватятся в ближайшую пару часов.

Мысль заставила собраться с силами. Фиона поднялась, полезла в шкаф. Вытащила одежду и, спохватившись, направилась умываться.

Разумеется, о теплой воде речи не шло. Благо, в умывальне вообще нашлась набранная вода. Должно быть, Кэнди постаралась перед отъездом. А люди Кесселя не выплескали, пока шастали по ее дому.

Мыться в холодной воде Фиона не рискнула: не хватало ей простуды! Она только на ноги поднялась. Просто умылась, обтерлась влажным полотенцем. И отправилась одеваться.

Костюм выбрала мужской. Посетовала мысленно, что слишком опрятный — подходит мелкому чиновнику