Когда до него дошло, что только что случилось, он громко крикнул:

– Ник!

Голос отразился в воде, и парень поднялся на поверхность, застыв всего на секунду.

– А-а-а! – еще раз прокричал он, но крик утонул среди деревьев.

Даже птицы не пели, да и солнце словно померкло. Опустившись под воду, он пытался вытащить Нику, но тело так и не нашел.

Вернувшись на сушу, Стас сидел у воды и смотрел на свои руки. Биение сердца отдавалось в висках гулким эхом. Холод прошибал тело до костей, несмотря на то, что было жарко.

Он убил ее. Убил Веронику.

Вернувшись в дом почти с наступлением ночи, он увидел у порога маму с фонарем в руках.

– Станислав, сыночек мой! – Крепко обняв его, женщина разрыдалась.

– Прости, мам… – хриплым голосом, подавляя горечь, сказал он, смотря сквозь нее.

Крепко обняв его, мама принялась вытирать слезы с раскрасневшихся щек:

– Где ты был, на тебе лица нет! Еще и горишь весь. – Мама, внимательно его разглядывая, трогала двумя руками щеки, лоб, трясущиеся руки.

– На озеро ходил купаться, – ответил он.

Ему казалось, что Вероника стоит где-то за спиной и молит о помощи, пока он здесь, в безопасности.

– Вот вроде взрослый, смышленый парень, а как дурак себя ведешь. Ну нельзя туда ходить. Это озеро на самой границе тумана. Нечисти там всегда много.

– Я туда больше не ногой, – поклялся он. – Честно. Я думал, днем ее там нет.

– Думал он, – цокнула языком мама. – Дуй в кровать, сейчас меда с молоком принесу.

Больше Стас не ходил в ту сторону и от пруда старался держаться подальше. Никто так и не узнал, что была у него девушка и что он виноват в ее смерти. Мама и Денис о чем-то догадывались, долго пытались узнать, что происходит, но даже под батиной самогонкой он не раскололся. Сказал только, что в пруду видел тварь, и от него отстали, а вскоре все произошедшее и вовсе стерлось из памяти.

***

Оксана вспомнила те следы от рук на шее Ники, которые видела у нее в обличье мавки, и теперь ей стало понятно, откуда это и что с ней случилось.

– Твоя вина, конечно, есть, но ты пытался спасти ее, а не убить. Тебе было пятнадцать лет, Стас, – как можно мягче пыталась сказать Оксана, но тот выглядел взбешенным.

– Она пришла за мной, но хрен она что получит! – зло прорычал он и кинулся на Оксану, обвив руки вокруг ее шеи.

Бешеные безумные глаза глядели прямо в душу, пока девушка отчаянно пыталась вдохнуть.

– Умрешь ты, и не будет ее. Ты ее привела!

Глава 23. Где правда, а где ложь

Открыв тетрадь, Вероника увидела даты и очень много текста. Где-то почерк был аккуратным и плавным, но к концу он становился неразборчивым, состоящим из резких линий и перечеркнутых слов.

Последняя страница вся исписана одним словом, но в разных положениях, разным почерком.

Вероника, ВЕРОНИКА, вероника

В доме Стаса раздался громкий визг Оксаны, который быстро стих, а следом послышался грохот борьбы.

На крики начали собираться соседи, пытаясь понять, что происходит. Двое мужчин влетело в дом, Вероника следом за ними.

– Безумец, – прохрипела Оксана, когда Стаса сняли с нее.

На шее девушки краснели следы удушения. На глаза мавки навернулись слезы, и та невольно коснулась своей шеи, вспоминая эту боль и отчаяние, когда невозможно даже вздохнуть и сопротивляться. Взглянув на тетрадку в своих руках, Вероника громко сглотнула: «Он просто напуган».

Она напугала его. А ведь он ни в чем не виноват перед ней… За что же она его наказывает? За то, что сама в него влюбилась?

Наверное, именно теперь Вероника впервые поняла, что натворила своей безобидной игрой.

– Да что же это делается среди белого дня?! – Перекрестилась Ирина Вячеславовна с соседнего участка, сплюнув через плечо, помогая Оксане прийти в себя и отдышаться уже на улице. Она была напугана и косо смотрела на Нику.

– Стас, ты горячку, что ли, словил? – вмешался мужчина лет тридцати с хрипловатым прокуренным голосом, с темной густой щетиной и самокруткой в зубах.

Со спины Вероника слышала причитания собиравшихся на шум людей.

Завидев мавку во дворе дома, Стас было снова попытался кинуться, но в этот раз его удержали. Только сейчас Вероника осознала, что никто, кроме Стаса и Оксаны, ее не видит. Она всего лишь слабый дух утопленницы.

– Стас, я не желаю тебе зла!.. – с мольбой произнесла девушка. – Хоть мое сердце сейчас и не бьется, но…

Подавляя ужас, Оксана подошла к Стасу, но тот с гневом зарычал, плюнув в мавку. Если бы его не держали, он бы попытался ее убить, а нечисть и не знала, смогла ли бы сейчас дать ему отпор.

– Тебя здесь нет, – рычал он, смотря в глаза мавке. – Ты мертва.

– Я до сих пор… до сих пор люблю тебя, – закусив губу, прошептала Ника, не сдерживая горьких слез.

Я слышу ее, она смеется. Ее смех такой радостный, счастливый, как у ребенка. Лучи солнца падают на ее длинные волосы. Я понял, что люблю ее.

Эти слова были на первой странице тетради с кое-где потекшими от влаги чернилами.

Отстранившись назад, Вероника заметила, как зрачки парня увеличились.

Засыпая вчера, я почувствовал холодные руки на своей шее и ледяное дыхание в затылок. Она смеялась, счастливая, как ребенок…

– Ты умерла, тебя здесь нет! – продолжал срываться он.

– Угомонись уже, Стас, – говорил один из державших его мужиков, глянув на Оксану. – Это ведь Игнатьева, перестал признавать ее? А меня ты помнишь?

«Он не забыл меня, не забывал никогда».

– Почему ты так уверен, что она мертва? – осторожно спрашивал мужик в кепке.

– Я… я… – Слова застревали в горле. – Я убил ее десять лет назад. Я привел ее в туман и задушил…

Я вижу ее всюду. В тенях, зеркале, водной глади. Она больше не смеется… она зовет меня…

– И это наш староста! Тьфу-тьфу, – ворчала Ирина Вячеславовна.

– Как же так, Стасик? Кого ты убил? – не верила баба Нюра.

– Ника, я убил ее десять лет назад… – признался и заплакал парень, склонив голову.

– Стас, это ведь неправда? – качала головой тетя Инна, мама Дениса.

Стас молчал.

– Пойдем поговорим, нах-нах, – пытался спокойно предложить Иван Степанович, но Стас ударил его в челюсть.

Мужик отшатнулся и в следующее мгновение получил удар под дых и снова в челюсть.

– Разошлись все, немедленно, нах! Вечером на собрании посудачите! – погрозил кулаком Иван.

– Снимать его надо с поста, он нечисть к нам из тумана привел! – крикнул кто-то из толпы расходящихся соседей, а Стаса увел Иван Степанович в дом дальше по улице с цветущей сиренью и угловой темно-красной крышей, крепко держа, чтобы не рыпался.

***

Иван Степанович усадил