В свободной руке блеснул нож. Она снова завизжала, когда лезвие коснулось кожи.

— Стойте, не надо! — заорала Фиона, не удержавшись. — Что вы творите! — кинулась она на дядюшку, который явно подвинулся умом от отчаяния. — Они же ее покалечат!

— Какая разница, если мы все умрем⁈

— А какая разница, что вы откажетесь⁈ — выкрикнула она в ответ. — Остаюсь я, и я не стану смотреть, как калечат и убивают моего мужа! А еще, — прибавила спокойнее, видя, что Даг не пытается больше оттяпать девице какую-нибудь часть тела, — ваши цепи так и так вытянут из вас жизненные силы и перекачают их в древо. Я на себе уже это испытала! Вы в любом случае послужите его росту — даже и против собственной воли. После того, как вы заставили его выпустить основной корень, — она запнулась, сообразив, что сказала лишнего.

— А дамочка-то ох непроста, — рассмеялся ехидно Даг. — Какая осведомленность!

— А это не ваше собачье дело, — огрызнулась Фиона.

— Откуда вы знаете, что древо выпустило основной корень? — резко спросил он.

— А вы оглохли? — фыркнула она. — Мы все только что это слышали!

— И вы знаете, что это означает…

— И я знаю, что свалилась на ровном месте, хотя чувствовала себя сносно! И еле пришла в себя. До сих пор ноги дрожат.

— Ползаете вы резво.

— Вы морили моего мужа голодом! И издевались над ним, пока меня не было.

— Фей, — тихо позвал Милн, и она упрямо дернула головой.

— Не поможет, — ухмыльнулся Даг. Оглядел застывшую от ужаса Ванессу, отпустил, убрал нож. — Ты, — прибавил, обращаясь к садовнику. — Она права. Или ты делаешь то, что велено. Или твоя сила так и так пойдет на рост древа. По твоей воле или нет. А станешь кочевряжиться — так я племянницу твою любимую оставлю без ушей и пальцев.

Ванесса судорожно всхлипнула.

— Думаешь, ваш разлюбезный маркиз Кессель с нею станет церемониться? Демона квадратного! И если ты мечтаешь, как сможешь удрать… я тебя огорчу. Вы оба попадете под трибунал — после того, что ты сделал. Великое древо вновь живо. Оно растет — и либо оно поднимет крону над этим местом. Либо вам всем четверым не жить. Вы с нами теперь в одной лодке!

Фиона с трудом сдержалась, чтоб не хмыкнуть скептически. Интересно, он правда считает, что кого-то убедил? Нет, ну садовника, может, и запугал.

Вопрос — как ребята думают поступить с ней. Без своего дара она опять потратит силы и свалится. А с даром — они, похоже, опасаются — она снова вытянет жизнь из древа. И оно засохнет, как в прошлый раз.

Спрашивается: как убедить их, что она не станет этого делать? Ее-то маркизом Кесселем не запугаешь!

— Что касается вас, милая, — Даг обернулся к ней. — В прошлый раз мы допустили ошибку. Нынче любое ваше лишнее движение будет стоить жизни вашему дорогому супругу. Вы, кажется, дорожите им куда больше, чем пытались изобразить, — он ощерился.

— Вы! — она позволила себе метнуть в него ненавидящий взгляд.

И почти услышала, как страдальчески застонал Милн. Ему можно только посочувствовать. Очутился меж молотом и наковальней. Он, кажется, единственный понимает это — Даг явно считает, что сумел решить хитрое уравнение.

— И что, будете сидеть здесь, чтоб свернуть ему шею, если я вздумаю фокусничать? — грубовато осведомилась она. — Так с вами тогда будет то же, что и с нами со всеми!

— А что с нами со всеми будет? — он выразительно приподнял брови.

— А что, мы здесь не подохнем? — удивление оказалось искренним — Фиона уверена была, что растущее древо по замыслу должно уничтожить собранных в земляной комнатушке-могиле арестантов.

Даг подошел неторопливо, и Фиона поднялась, выпрямилась. Пауза затягивалась — он с ухмылкой глядел на нее.

— У вас есть шанс, — медленно проговорил он, глядя ей прямо в глаза. — У всех четверых. Если не будете взбрыкивать, разумеется. Про маркиза забудьте — он ваши шкурки не спасет. Да ему и плевать на вас!

И Фиона, помедлив, кивнула. Глаза даже таращить не приходилось — они сами собой распахнулись, ловя малейшие движения на лице огненного мага.

— Вот и славно! — обрадовался Даг. — К вам вернется ваш дар. И вы используете его без остатка на то, чтобы древо поднялось высоко над землей.

Она снова кивнула. Без остатка, ага, как же!

«Главное — не торопись».

О, а вот и корень древа подал голос! Она уж думала — он уснул. Или забыл о ней.

Глава 23

— Вы ему верите? Вы, дамочка⁈ — голос садовника взметнулся, тонкий и надтреснутый. — Что мы выживем, что нас отпустят живыми?

Глядел на нее отчаянно. Фиона только плечами пожала.

— Понятия не имею, — совершенно искренне отозвалась она. — Но я верю, что нам всем крышка, если вздумаем спорить, — она кинула быстрый взгляд на застывших возле стен фанатиков.

Те возвышались неподвижными фигурами, чуть ли не подпирая макушками потолок. Для рослых сектантов тот был откровенно низковат. Даг с Медорром куда-то убрались, и сейчас пленники оказались предоставлены сами себе. Как подозревала Фиона, ненадолго.

Дар не вернулся ни к ней, ни к коллеге. Только что и силы пока не утекали по цепям вниз, к древу. Ванесса с Милном сидели связанные. Она попыталась было распустить веревки на нем — вроде как невзначай. И ее отпихнул молча один из сторожей. Теперь приходилось сидеть с горе-садовником в другом углу помещения.

— Нам конец, — запричитал тот, принимаясь раскачиваться. — Нам конец…

— Мы еще живы! — напомнила Фиона, разозлившись.

И смолкла. Кто бы напомнил — с чего она вообще надумала ободрять этого доходягу? От него ей пользы никакой. А избытком милосердия она никогда не страдала.

Что-то долго возятся клятые фанатики. Если в убежище заявился маркиз со своими людьми — им нужно торопиться. Ну, наверное.

И голос древа в голове опять смолк. Что он там, заснул? У него есть основной корень, он вытянул из нее кучу сил!

«Не кучу, а лишь те, что были».

Ну, это в корне меняет дело! Те, что были — это, разумеется, мелочи.

«Силы в твоем теле почему-то медленно восстанавливаются, если выкачивать.