Пройдя мимо церкви, Вероника направилась в дом к бабке.

С трудом открыв тяжелую дверь, нечисть прислушалась к сопению женщины и с легкостью вздохнула. Кошка встретила ее жутким шипением и выгнула спину дугой… И когда эта пушистая мразь в дом успела проскочить?

– Я с добрыми намерениями. – Приподняв руки вверх, демонстрируя отсутствие оружия, Вероника зашла в комнату.

Она плохо понимала, что делает. У нее не было определенного плана – только надежда снова попытаться жить.

Ника прикоснулась к телу хозяйки дома и почувствовала, что та уже на издыхании. Поднеся ладони к груди, гостья обернулась в мавку и принялась петь. Она всем своим существом хотела помочь Ирине Вячеславовне, и можно было сказать, что так поступает по-человечески. Мелодия, что получилась у Вероники, была ей незнакома, но Ирине Вячеславовне становилось лучше: сопение прекратилось, бледная кожа приобрела румянец, а круги под глазами ушли, как и глубокие морщины.

Вероника пошатнулась и чуть не упала. Опираясь на стены, печь и стулья, она двинулась к выходу. Обернувшись на звук скрипа кровати, невольно улыбнулась.

Все-таки получилось.

Открыв дверь, мавка вышла из дома, осматриваясь по сторонам.

В домах горел свет, ставни закрыты, а на улице царила тишина. Добравшись до дома Оксаны, девушка едва не взвыла. Ни одного фонаря, свидетельствующего о жизни, в доме не горело, но во дворе возле ворот стояла проекция с фонарем в руках. Тусклая, едва заметная в бледном свете луны. У других домов подобные проекции казались ярче.

– Надеюсь, ты в порядке, – забеспокоилась Ника.

Она была голодна. Слишком, чтобы отдавать отчет своим действиям. Вот Дениса она была бы не против случайно убить. А еще не так давно думала об убийстве Оксаны. Но теперь ее можно использовать в устранении Ани и забрать Стаса себе без препятствий.

У церкви сторожилы не оказалось, Дениса тоже. Добравшись до дома Дениса, Вероника наконец нашла ее.

Оксана выходила из туалета и всматривалась во что-то. Вероника ощущала себя все хуже и хуже, ноги еле-еле держали ее. Заметя, как Оксана вернулась в дом, мавка пошла за ней, держа равновесие лишь благодаря деревянным воротам, сопровождающим ее по всему пути.

Ставни у дома закрыты, но через мелкие щели виднелся теплый тусклый свет. Поднявшись на крыльцо, Вероника из последних сил постучала в дверь и упала, погрузившись в темноту.

***

Услышав стук, Оксана с Денисом замолчали и переглянулись. Мурашки пробежали по спине.

Через несколько секунд напряженного молчания за дверью раздался глухой стук, словно что-то тяжелое упало на землю. Вздрогнув и попятившись, Оксана спиной прижалась к Денису.

Страшно было даже пискнуть. С Игорем было как-то спокойнее, даже когда в дом ведьмы покаянник вломился. Денис приложил палец к губам и тихо прошептал:

– Думаю, лучше лечь спать, а утром посмотрим, хорошо?

Несколько раз кивнув, Оксана взглянула на дверь, нервно сглотнула и, стараясь не шуметь, двинулась к кровати за шторкой, но доски предательски скрипели под ногами.

Денис, подмигнув к ней, лег в кресле-раскладушке.

Девушка думала, что не уснет, но стоило ей закрыть глаза, как открыла их уже под крик петухов со двора.

– Господи, как хорошо, что я этих тварей не держу, – сонно пробурчала Оксана, зарывшись с головой в одеяло.

Тело казалось слишком тяжелым, глаза продолжали слипаться, а петух, чтоб черт его побрал, продолжал орать.

По комнате раздались тяжелые шаги и зевок. Громко отодвинулась щеколда и скрипнула одна дверь. Затем вторая.

– Твою мать! – крикнул Денис. – Это еще что за херня?!

Тут же с места подскочила Оксана, босиком добежала до двери и замерла. На крыльце лежала Вероника. Едва живая, с беззвучно двигавшимися губами. Она же дух, или вроде того, так почему она не исчезла, не ушла спать в воду, почему изводит себя здесь?

Лучи солнца еще не коснулись мавки, но что-то Оксане подсказывало, что та окончательно умрет, если это случится.

– Как думаешь, что она хотела? – спросил Денис, не зная, как обойти тело, и гадая, не схватит ли она его снова.

– Добить нас… – пожала плечами Оксана. – И что делать с ней будем? Тут бросим?

– Отнесем в церковь? – предложил он. – Туда никто не ходит, видимо, кроме нас, ну и она без нашей помощи выйти не сможет оттуда.

– А другого места не найдется? – Оксана скептически изогнула бровь, обняв себя руками.

– Есть варианты?

Оксана помотала головой.

– Но потащишь ее сам, – строго отрезала она, справляясь с нахлынувшей паникой.

Денис вздохнул.

– Ладно, ты пока отдыхай, я сам все сделаю, – усмехнулся он и, медленно вздохнув, взял с кресла старый потертый клетчатый плед.

– Не боишься идти один? – смутилась Оксана.

Денис пожал плечами, но не ответил. Он накрыл нечисть пледом и осторожно толкнул ногой. Когда реакции не последовало, несколько раз ткнул в тело пальцем, после минуты таких экспериментов ухватил получившийся сверток двумя руками и вышел за калитку. Потом оглянулся, убедившись, что свидетелей нет, и скорым шагом поспешил к церкви.

Умывшись и более-менее приведя себя в порядок, Оксана с облегчением отметила, что синяки под глазами заметно уменьшились, цвет кожи стал здоровее, но общий вид по-прежнему оставался болезненным. Помотав головой, она набрала из колодца воды в трехлитровую банку и направилась в церковь, гадая, как с мавкой поступил бы Игорь.

Немного помявшись у железных ворот, Оксана переступила порог, пробираясь по высокой желто-зеленой траве, открыла дверь церкви и осторожно вошла.

Вероника сидела связанная по рукам и ногам прямо перед разрушенным алтарем Иисуса, изо рта торчал кляп, однако она все так же была… трупом. Денис стоял недалеко, сохраняя дистанцию, и трясся, как осиновый лист на осеннем ветру.

Сама церковь внутри оказалась еще ужаснее, чем снаружи, сохраняя в себе следы от прошлых пожаров и черт знает, чего еще. Хотелось бежать из этого места без оглядки и никогда не возвращаться.

Выдохнув облачко пара, Оксана потерла руки, пытаясь согреться. На улице стояла жара, но тут было холодно, словно в морозильной камере.

– О, а про воду ты это здорово придумала!

Денис взял банку из ее рук и немедля вылил почти все на Веронику, наблюдая, как та приходит в себя. Вяло помотав головой из стороны в сторону, мавка сфокусировала взгляд сначала на Денисе, затем на Оксане.

– Проснулась, это хорошо, – улыбнулся Денис. – Я сейчас вытащу кляп и, если будешь хорошо себя вести, дам еще воды.

Получив утвердительный кивок, он вынул кляп из ее рта. Выждав немного, полил ее лицо остатком воды из банки.

– А теперь рассказывай, зачем пришла.

Вероника глубоко вздохнула, не отрывая взгляда от девушки. Оксана же засмотрелась на следы от удушья на шее.

– Я знаю, ты мне не веришь, да и вряд ли ты вообще когда-либо мне поверишь, но мне это не нужно. Ты в опасности, и эта опасность – не я. В это будет сложно поверить, но, если ты готова выслушать, я расскажу.

Вероника еле дышала и разговаривала, будто из последних сил, словно еще немного – и умрет уже окончательно.

И ради чего ей так рисковать, чтобы передать что-то?

– Ты чуть нас не убила, почему решила вдруг помочь? – скептически спросила Оксана, держась ближе к выходу.

– Потому что я понимаю, что тот, за кем я пришла, в еще большей опасности, чем я! – произнесла девушка хриплым голосом, но уверенно глядя в глаза Оксаны.

– Ну да,