Скрипучий плот, собранный из обломков доковых поддонов, плыл почти бесшумно, лишь изредка поскрипывая под тяжестью троих пассажиров.

Улисс сидел на корме, его руки сжимали шест, которым он время от времени подталкивал конструкцию. Каждый толчок вызывал странный звук — будто шест скользил не по илу, а по чему-то склизкому и упругому. Ветер шевелил полы его плаща.

— Ты уверен, что это единственный путь? — Руби, закутанная в промасленный брезент, дрожала. Её губы слегка подрагивали, а изо рта вырывались клубы пара, оседавшие инеем на ресницах.

— Альтернатива — патрули на дорогах, — ответил Улисс, не отрывая глаз от воды.

— Я настаиваю, что надо было угнать «Громоздкого», — она оскалила клык в многозначительной ухмылке. — Видела там парочку шикарных кают с подогреваемыми кроватями...

Гефест стоял на носу, его механические пальцы прикоснулись к нагрудной пластине, под которой пульсировал сосуд с эфиром. Он не говорил, но по движениям глаз было ясно — он сканирует береговую линию.

Плот подрагивал на волнах, словно чувствуя тяжесть невысказанного. Где-то в камышах всплеснула рыба — или что-то другое. Руби невольно потянулась к револьверу.

— Ты так и не рассказал про деревню, — Заметил Гефест.

— Ветвистый Крест, — Улисс произнёс это так, будто пробовал на вкус старые воспоминания. — Это место, где сейчас остались лишь отголоски империи, и люди прекрасно без неё обходятся. Я обещал им больше не приходить, чтобы не подвергать их опасности. Но теперь я нарушу своё обещание, потому что иначе они погибнут.

— Мило, — пробормотала Руби.

Ветер донёс с берега запах гари — не костра, а чего-то другого. Как будто где-то далеко жгли машинное масло.

Гефест внезапно напрягся:

— Движение. На левом берегу.

Все замерли.

Сначала казалось, что это просто тени — слишком плавные, слишком ритмичные. Потом мелькнул свет: холодный, голубоватый. Как фонарь, но без дрожи живого пламени.

— Патруль, — прошептал Улисс.

Их было трое. Они шли вдоль берега, методично сканируя местность. Один остановился, его линзы сверкнули, поймав отблеск луны на воде.

Руби затаила дыхание.

Плот внезапно дёрнулся — снизу раздался глухой скрежет, будто что-то массивное и скользкое провело по днищу. Руби оступилась и всей тяжестью прижалась к Улиссу, её влажные волосы коснулись его щеки.

— Не двигайтесь, — едва слышно прошипел Улисс.

— Что это было?! — вырвалось у Руби шёпотом, её губы в сантиметре от его уха.

По спине Улисса пробежали мурашки.

— Лёд, — ответил он, чувствуя, как её сердце бешено колотится.

— Какой ещё лёд? — Руби не спешила отодвигаться, её дыхание обжигало его кожу. — Река же не замёрзла!

— Не вся, — Гефест перешёл на минимальную громкость, его голос стал похож на помехи радиоприёмника. — Под поверхностью плавают льдины.

— Но как?! — Руби прошептала, её пальцы впились в Улисса.

— Промышленные стоки, — пробормотал Улисс, чувствуя, как её нога случайно касается его. — Очень… Горячие... Они не дают реке замёрзнуть полностью, но по краям...

Он не договорил.

Один из Железномордых повернул голову.

Тик.

Тик.

Тик.

Шестерёнки в его груди отсчитывали секунды.

Потом — щелчок.

И он двинулся дальше.

Руби выдохнула и, наконец, отстранилась от Улисса, только когда огни скрылись за поворотом.

Лес по берегам сгущался. Ветви, покрытые инеем, скрипели на ветру, словно кости. Где-то в глубине завыл волк.

— Улисс, дорогой, — Руби томно облокотилась на борт плота, подбородок покоился на сложенных ладонях. — Расскажи нам, каково это — быть аристократом. Вам действительно можно заводить отношения только с женщинами из Небесного Утёса? — Её губы дрогнули в странной полуулыбке. — Или у вас бывают... исключения?

Улисс долго смотрел на воду, где отражалась луна — кривая, как усмешка судьбы.

— Маргарет, — произнёс он наконец, и имя повисло в воздухе, как дым от погасшей свечи. — Мы учились вместе в Верховном техническом университете. Она была... не из Небесного Утёса.

Руби приподняла бровь, её клык блеснул в лунном свете.

— О-о-о, запретная любовь. Как романтично.

— Это не было романтикой, — Улисс провёл рукой по лицу, и на мгновение его пальцы дрогнули. — Сначала мы ютились в старых библиотеках меж чертежей мёртвых машин. Она хохотала над тем, как я путаюсь в терминах паровой термодинамики. А я... я учил её читать между строк в трудах Догматиков.

Гефест окаменел, словно впервые осязал контуры настоящего Улисса.

Улисс выпустил воздух, копившийся в лёгких годами. — Моя мать застала нас как-то раз в оранжерее. Маргарет убежала, оставив свою ленту для волос.

Руби прикусила губу, её пальцы невольно потянулись к собственным волосам, будто представляя эту сцену.

— И что? Мамочка пригрозила рассказать папочке?

— Она подняла эту ленту, — Улисс говорил так тихо, что слова едва пробивались сквозь шёпот реки. — Посмотрела на меня... и завязала мне её на запястье. Сказала: «Лорду-Конструктору об этом лучше не знать».

Где-то в лесу треснула ветка. Но никто не вздрогнул — история держала их крепче, чем страх.

— После этого она оставляла нам ужин в той самой оранжерее, — голос Улисса дрогнул. — А когда отец начал подозревать... она отвела его в оперу. На премьеру. Той ночью в Небесном Утёсе все говорили только о том, как Лорд-Конструктор аплодировал стоя.

Руби вдруг резко отвернулась, её плечи напряглись.

Улисс посмотрел на свою мёртвую руку — ту самую, где когда-то была завязана лента.

— Маргарет была последней, кто видел во мне больше, чем просто шестерёнку в механизме Империи.

Тишину нарушал только шёпот воды, облизывающей борта, и металлический вой, доносящийся из тумана.

Впереди, где сливались два потока, туман вдруг сгустился в плотную стену — казалось, сама река воздвигла преграду.

— Мы приплыли, — глухо произнёс Улисс. — Ветвистый Крест.

Перед ними из тумана выплывали прогнившие сваи пристани. На самой высокой из них висел железный крест — его перекладины были паровыми трубами, из которых сочился дым.

Руби первой встала, её движения внезапно стали резкими, будто она торопилась убежать от собственных мыслей.

— Ну что, мальчики, — её голос снова звучал привычно насмешливо, но клык теперь не блестел. — Похоже, нам предстоит ночь в гостях у местных аборигенов. Откупоривайте бочки! Руби "Клык" Картер готова напиться в стельку!

Улисс молча последовал за ней, его тень на мгновение