И не одно.

Трое других таких же существ ждали его. Их рты, слишком широкие, растягивались в беззвучных гримасах.

И вдруг Улисс осознал, что всё это уже было. Тот же разговор. Тот же пистолет. Тот же смех за спиной. Он пытался вспомнить — когда? Но память выдавала только обрывки: он уже стрелял в Гаррета. Он уже просыпался на этом матрасе.

— Сколько раз? — прошептал он.

— Столько, сколько нужно, чтобы понять. — прохрипело существо, оборачиваясь. Его голос смешался с нарастающим гулом вдали.

Из тумана выплыли кроваво-красные огни.

Патрульные Железномордые.

Механические марионетки прошли мимо четырех фигур, лишь задевая края их плащей.

Их линзы фокусировались на Улиссе.

Раздался щелчок — звук срабатывающего затвора где-то внутри металлической груди.

Он бросился в переулок, даже не успев понять, когда ноги сами понесли его.

Тьма сомкнулась за его спиной.

И только шёпот:

— Мы наблюдаем…

Когда Улисс закончил рассказ снег за окном Амбаркадерии кружил медленнее, будто сам воздух застыл под тяжестью невысказанных слов. Густой эль в бокалах уже перестал пениться, оставив на стекле тёмные подтёки, похожие на следы чернил.

Глава 23. Небесный кит

Руби склонила голову набок, её алые губы искривились в усмешке.

— Знаешь, у алкашей такое бывает... Один мой собутыльник…

Она не успела закончить.

Улисс сдёрнул левую перчатку.

Кожа наползала на металл, будто их сплавили.

Живые вены переплетались с тонкими стальными жилами, а на запястье пульсировал шрам — точёный, как гравировка на древнем механизме.

Улисс снова натянул перчатку, но странный симбиоз плоти и металла уже врезался в память. — Я видел путь! Нам пора... Патрули скоро будут здесь.

Руби рассмеялась — этот смех больше походил на нервный спазм. Её пальцы сжали бокал до треска.

— С чего ты взял, что я вообще пойду с тобой?

Стул с грохотом опрокинулся, когда она вскочила. Даже невозмутимый бармен с паровым носом дёрнул бровью.

— Этот кит был моим домом, когда тебя ещё пеленали в Небесном Утёсе!

Гефест поднял голову. Его голос прозвучал глухо, но неоспоримо:

— Улисс прав. Всё пошло не по плану. — голос Гефеста звучал как вердикт. — Они не оставят это просто так, а вместе нам будет безопаснее.

За окном послышался отдалённый гул — не гудки фабрик, не скрип телег. Это был мерный, механический топот.

Железномордые.

Их было слышно издалека — словно армия часовых механизмов, заведённых до предела.

Руби замерла. Её пальцы невольно потянулись к кремнёвому револьверу на поясе, но она не выхватила его. Вместо этого она резко выдохнула, и её плечи опустились — не в покорности, а в осознании неизбежного.

— Чёрт... — прошептала она, осознавая простую истину: без Улисса и Гефеста ей сейчас не выжить.

Она метнула взгляд на Улисса. — Ты хоть знаешь, куда мы бежим?

Тот ответил медленным кивком, словно взвешивая каждое слово. — Есть одно место.

Надеюсь, это не очередная вонючая мастерская, — буркнула Руби, закатывая глаза.

В этот момент бармен с паровым носом вдруг рванулся к верхней полке, сметая бутылки. Его рука схватила старый медный рычаг, скрывавшийся там. Одним резким движением он дёрнул его вниз, затем набрал комбинацию на скрытой панели.

Скрип старых механизмов разнесся по всему зданию. Стены Амбаркадерии содрогнулись, и вдруг из скрытых панелей в потолке хлынули густые клубы пара. За несколько секунд весь бар заполнился плотным белым туманом.

— Что за чертовщина?! — выругалась Руби, теряя Гефеста из виду.

Сквозь пелену проступила рука бармена, протягивающая две странные маски. Снаружи уже раздавались первые удары по двери — Железномордые явно учуяли добычу.

Бармен молча указал на заднюю дверь, затем сделал отточенный жест — провёл пальцем по горлу и резко махнул рукой. — Последний заказ, — прохрипел он, и впервые за много лет его голос прозвучал ясно.

Руби замерла на мгновение, затем резко кивнула. Троица ринулась к выходу, пока туман окончательно не поглотил фигуру бармена.

Туман сгущался, превращая Амбаркадерию в призрачное видение. Руби, Гефест и Улисс уже выбрались наружу, когда земля под ногами внезапно дрогнула.

Они обернулись.

Стены кита-бара затрещали. Старые деревянные рёбра скрипели, как кости древнего великана. Из-под снега выползли ржавые цепи, натягиваясь, как струны.

Амбаркадерия вздрогнула.

Сначала медленно, потом всё быстрее — огромные латунные пластины вдоль спины кита разошлись.

Из раскрывшихся панелей выдвинулись складные конструкции — гигантские, покрытые брезентом плоскости. Они расправлялись с тихим шелестом, наполняясь горячим газом из китовых лёгких.

Амбаркадерия поднялась в небо — не как живое существо, а как произведение инженерного искусства. Древние цепи, впившиеся в китовую плоть, лопнули с металлическим воплем. Вихрь раскалённого воздуха взметнул снежные смерчи, когда исполинский корпус наконец освободился от оков земли.

Толпа Колядных Механистов, ещё недавно распевавших гимны у входа, замолчала. Их факелы замерли в воздухе, пламя застыло, отражаясь в десятках расширенных глаз. Один за другим они начали падать на колени, в немом потрясении перед явившимся чудом техники. Старший хорист, дрожа, поднял обе руки к небу в жесте, который можно было принять за попытку коснуться невозможного.

За мутным окном, у рулевого механизма, стоял Бармен с паровым носом. Он поднял руку в прощальном жесте, затем потянул рычаг.

Из китовой пасти вырвался клуб пара, и Амбаркадерия — теперь уже не бар, а гордый дирижабль — плавно набирала высоту, оставляя внизу растерянных патрульных.

— Ублюдок прихватил моё золото... — пробормотала Руби, не отрывая глаз от удаляющегося корабля. В её голосе не было злости — лишь странная, почти отрешённая задумчивость.

Гефест наблюдал за полётом, анализируя конструкцию.

— По всей видимости, он использовал естественные полости как камеры сгорания. Гениально.

Руби фыркнула и резко развернулась к Улиссу, снег хрустнул под её каблуком.

— Ну что, идёмте уже. Надеюсь, в этой твоей деревне хоть самогон вкусный.

Она сделала первый шаг, оставив чёткий отпечаток на снегу. Улисс и Гефест последовали за ней, их тени сливались в одну на заснеженной дороге.

А за их спинами, медленно растворяясь в небе, оставался лишь призрачный шлейф от улетающего кита.

Глава 24. Исход

Снег затихал, уступая место ледяной, колючей изморози. Троица шла по задворкам порта. Паровые лебёдки звенели, паровые молоты били о металл. Они свернули в арочный проём, ведущий в громадное, полуразрушенное здание склада.

Внутри — гнилые, необработанные стволы деревьев и старая рыба в ящиках. Высоко под потолком, в луче света,