У каждого из них был годовой доход в сотни, а то и тысячи золотых. А у Антуана кроме титула ничего не было за спиной. Только старый конь, да кой-какие доспехи и оружие. Маловато, для участника турнира Герцога.

Сам барон Жоффура Де Кантель не участвовал в турнире. Так как воин из него был плохой, да и он находился не в ладах с Герцогом. Своим сюзереном. Юная дочь Герцога оказалась бесплодной. А барон очень хотел себе наследника. Того, кому он мог оставить свои земли и владения после своей смерти. Все его дети от предыдущих браков, а их было три, умерли во младенчестве. Как умерли и все его жены.

Новая жена тоже могла умереть, но тогда барон рисковал сильно испортить отношения со своим тестем и сюзереном Герцогом. Ведь в народе ходили не беспочвенные слухи, что барон имел прямое отношение к смерти своих пассий. Всех трёх.

Если бы и четвёртая, в свои молодые годы, будучи совершенно здоровой, хоть и бесплодной, вдруг бы скончалась, то это могло вызвать серьёзные подозрения у её отца Герцога. Барону такой расклад явно не мог принести ничего хорошего. Поэтому он и терпел такие сложности. Вынужден был терпеть.

Впрочем, учитывая возраст барона и его молодой жены, многие крестьяне рассуждали, что барон уже и сам не может зачать ребёнка. Даже шутили, втайне, разумеется, ведь за такие шутки и язык могли отрезать, вместе с головой, что барону, чтобы вставить свой член в жену, необходима помощь не менее десяти своих присяжных рыцарей.

Другие же на голубом глазу утверждали, что дочь Герцога была бесплодной изначально и тот отдал её за барона. А иначе, зачем ему выдавать свою дочь за старика-барона?

Антуану было мало дел до досужих сплетней черни и до деяний баронов и Герцогов. Он мечтал увидеть турнир, и как он его выиграет. Хотя последнее, как говорилось ранее, было более, чем наивно.

Антуан будучи не глупым человеком это понимал, но не мог себе отказать в удовольствии хотя-бы в мечтах потешить грёзами о богатстве и знаменитости.

Наконец устав от езды, рыцарь решил немного передохнуть в приятной тени деревьев, переждать полуденный зной, а заодно и немного перекусить. Остановив своего коня, Антуан спешился и распряг старого товарища. Пусть малость попасётся. Сам-же Антуан уселся под раскидистым дубом, который стоял тут никак не меньше века и разложил на линялом клетчатом платке свой нехитрый обед, что состоял из куска позавчерашнего хлеба, ломтика высохшего сыра с красной коркой и яблока. Вместо вина в его бурдюке была простая ключевая вода.

Но, как всем давно известно — лучший повар, это голод. Поэтому молодой рыцарь потрапезничал с большим удовольствием, не забыв перед едой вознести молитву Создателю. Ибо сначала мать Антуана, а затем и его наставник, ныне покойный рыцарь сэр Тибо, привили ему не только благочестивые мысли, но и набожность.

Антуан так был голоден, что съел засохший сыр вместе с невкусной коркой. Разумеется, такой скудный обед больше подошёл бы старцу-монаху, нежели молодому и крепкому телом рыцарю. Антуан позавидовал своему коню, который всегда мог найти себе корм под своими ногами. Но его всадник травой не питался, а одним хлебом и сыром, да жалким кислым яблоком сыт не будешь.

Найти повод для проведения турнира было нетрудно. Это мог быть любой церковный праздник, коронация принца, военная победа или семейное торжество организатора состязания: помолвка, свадьба, рождение ребенка. Иногда этого всего и вовсе не требовалось, достаточно было желания. Главная проблема для Антуана заключалась в том, что за составом участников, следили очень строго. Ни в коем случае на состязание не допускали рыцарей, уронивших свое достоинство — предателей, лжесвидетелей, грабителей. А также самозванцев — не рыцарей и даже не дворян. Считалось, что сражение с простолюдином запятнает честь настоящих рыцарей.

Он надеялся на всего одну бумагу. Свидетельство о помазании в рыцари своего бывшего наставника сэра Тибо. Ему её выдали много лет назад, вместе с правом носить герб, в монастыре. Правда, пришлось бы доказать, что Антуан не украл её, и сэр Тибо действительно был его господином, и посвятил его в рыцари. Хотя официальную акколаду[5] Антуан не проходил. Именно из-за этого его и могли развернуть, но он надеялся на друзей покойного рыцаря, которые, по слухам, приехали на турнир. Они могли подтвердить его благородное происхождение и рыцарство. В случае, если бы и это не помогло, сэр Антуан планировал обратиться к архивариусу, который мог бы, по старым книгам, отыскать его родословную, что подтвердило бы герольдам[6], его право участвовать в турнире как дворянину и рыцарю.

Турнир обычно начинался с копейных конных боев. Но, если после трех заездов с копьями определить победителя не получалось, соперникам могли предложить продолжить бой спешившись. Поэтому, кроме копья, средневековые воины брали с собой на состязание меч или топор.

Важной особенностью всех этих колюще-режущих предметов являлось то, что они непременно должны были быть тупыми, ибо настоящее оружие, это для войны.

Конечно, отсутствие оруженосца могло бы стать ещё одной проблемой. Ибо оруженосец был необходим на рыцарском турнире еще и потому, что без него было практически невозможно надеть доспехи и забраться на лошадь. Кроме этого, он помогал рыцарю и во время боя — поднимал его на ноги, если тот вылетал из седла. Оруженосцами обычно становились юноши, еще не посвященные в рыцари. На турнире у них был неплохой шанс показать себя: перед началом состязаний им иногда разрешали сразиться друг с другом.

Молодой человек закрыл глаза, поудобнее разлегшись под старым дубом и представил себе бал. Красивые дамы, в шуршащих платьях, рыцарь в разноцветных сюрко и их оруженосцы. А самое главное, это обед. Много разных блюд. Дичь, птица, рыба. Жареное, пареное. Пироги с голубями и сваренные в меду фрукты. Вино и эль текут рекой.

Сам Антуан не был на пиру, но вот сэр Тибо бывал как-то раз. И рассказывал про это своему восторженному оруженосцу. Юноша грезил турниром и видел себя победителем его. Едущим в латной броне, в шлеме, с разноцветным плюмажем, одолев могучего противника и вручив венок из алых и белых роз самой прекрасной даме турнира, что непременно одарит его своей чарующей улыбкой.

Вот он, покачиваясь в седле, едет к помосту, на котором сидит король. Его верные оруженосцы бегут ему навстречу, чтобы