С одной стороны от люка находилась панель аварийного доступа. Петрова вскрыла ее и обнаружила внутри рукоятку ручного управления. Она дернула, и янтарная лампочка рядом с люком погасла – он был отключен от корабельного питания. Она схватила рукоятку и начала вращать изо всех сил. Медленно, очень медленно люк начал захлопываться.

Но Эвридика не умолкала. От этого голоса было не скрыться.

– В конце концов, это то, чего хочет мой народ, – говорила она. – Кто я такая, чтобы говорить им, что это неправильно? Но есть проблема. После того, как они съедят друг друга, у меня не будет экипажа. У меня даже не останется пассажиров. Мне нужен хотя бы один живой человек на борту, иначе мое существование не имеет смысла. Им можешь стать ты, Сашенька.

– Почему ты все время меня так называешь? – потребовала ответа Петрова, тяжело дыша. Проклятый люк был закрыт лишь наполовину. Она знала, что ей нужно сосредоточиться.

– Твой друг умрет. Его съедят заживо. Но я могу спасти тебя. Нужно только сказать «да».

Петрова скорчила гримасу и снова повернулась люку. Он был почти закрыт.

В сужающуюся щель просунулась рука. От запястья до локтя виднелись следы укусов. Рука шлепала по люку, ища, за что бы ухватиться.

Петрова вскрикнула, когда рукоятка стала сопротивляться попыткам повернуть ее дальше. Зажатая в щели рука никуда не делась.

– Чжан.

– Что?

– Не смотрите.

Она подняла ногу и сильно ударила по руке. Кости в запястье хрустнули, рука обмякла, но все еще мешала закрыть дверь. Она пнула ее еще раз. И еще раз. Пока рука не исчезла.

Она снова нагнулась к рукоятке и поворачивала ее, пока дверь не захлопнулась.

Петрова шумно вздохнула и тут же услышала, как что-то ударилось о люк снаружи. Как будто кто-то кинулся на него всем телом. Раздался еще один удар, потом третий. Вскоре на люк обрушился град ударов.

Сколько людей на той стороне? Она не сомневалась, что они достаточно решительны, чтобы в итоге открыть люк. Возможно, она выиграла лишь немного времени.

– Вперед, – сказала она Чжану. – Вперед!

55

Криохранилище было огромным – сферическое пространство, составлявшее значительную часть массы корабля-колонии. Они вышли на широкий подиум, идущий по периметру сферы, – достаточно широкий, чтобы два электромобиля могли спокойно разъехаться. Стоять у перил, глядя вниз или вверх, – все равно что находиться внутри колоссальной жеоды.

Стены сферы сверкали рядами тысяч стеклянных криокамер. Каждая камера была сделана из прозрачного стекла, вместе они преломляли свет и придавали сфере глубокий зеленый цвет, переливчатый, как крыло стрекозы.

В центре сферы роботы, похожие на ангелов, сновали туда-сюда, занятые, как пчелы в улье. Это были веретенообразные существа с множеством крыльев, чтобы ловить воздушные потоки, и с десятком скелетообразных рук, позволявших проводить различные манипуляции. Некоторые из роботов выглядели хуже некуда: у кого-то не хватало конечностей, другие были будто наспех собраны из отдельных частей. Казалось, они не замечали присутствия в хранилище двух живых людей, слишком занятые заботой о телах, безжизненно висящих в воздухе в центре сферы.

Там не было гравитации – это можно было понять по тому, как парили тела: их конечности торчали в разные стороны, а волосы образовывали облака вокруг пустых лиц. С такого расстояния трудно было определить, но казалось, что некоторые тела были разрезаны на части или, может быть…

Чжан покачал головой. Нет. Нет. Он хотел сказать «зарезаны». Но старался не думать об этом.

Криохранилище было превращено в огромный морг. Роботы ухаживали за сотнями, а может, и тысячами трупов, помещенных туда – зачем? Просто чтобы убрать с дороги? С нарастающим чувством ужаса Чжан снова посмотрел вниз, на прозрачные криокамеры под собой, затем на те, что висели над головой. Он заметил то, чего не замечал раньше. Все эти камеры – тысячи камер – были пусты.

Сколько колонистов поднялось на борт «Персефоны» в поисках новой жизни? Сколько из них погибло, даже не ступив на землю Рая-1? Скольких из них вытащили из криосна только для того, чтобы…

– Чжан! – Петрова схватила его за плечи и так встряхнула, что ему показалось, будто зазвенели зубы. – Они бьются в дверь. Рано или поздно они сюда попадут. Нам нужно сосредоточиться! Что ищем?

Он попытался избавиться от образов в голове.

– Медицинский отсек, – сказал он.

Все его тело дрожало. Он чувствовал себя слабым, словно невесомым. Как воздушный шар, который уносится вверх, к массе тел в центре хранилища.

Он заставил себя думать. Осмотреть помещение. Вдоль стены располагался ряд небольших сооружений – модульных отсеков для обеспечения потребностей колонистов, когда они пробудятся от криосна. Над люком каждого из них горела голографическая картинка, так что, независимо от родного языка, пассажир понимал, что если он раздет – может пойти в модуль с голограммой рубашки и найти одежду. А если голоден – может отправиться в модуль с сэндвичем и чашкой. Этот модуль выглядел так, будто его разорили – все, что в нем было, вырвали и съели…

Над одним из модулей возвышался зеленый крест. Универсальный символ медицинской помощи.

– Сюда, – скомандовал он Петровой.

Добравшись до медицинского модуля, он увидел, что люк в нем открыт. Он бросился внутрь, но споткнулся и упал, и тут же его схватили руки, и женщина внутри модуля попыталась вцепиться зубами в рукав его скафандра.

– Нет! – закричал он и попятился назад, прочь, хотя она снова набросилась на него. Ее губы были изгрызены, казалось, что на него набросился, вгрызаясь в плоть, скелет.

Внезапный треск оглушил его, в ушах зазвенело. Голова женщины взорвалась фонтаном крови, костей и мозга. Чжан едва успел отвернуться, как его уже рвало.

К нему подбежала Петрова. Двумя руками она держала пистолет, из его ствола все еще шел дым. Она засунула оружие в кобуру и протянула руку, чтобы помочь ему подняться.

– Вы убили ее.

– Я сделала то, что должна была. Пожалуйста, не надо рассказывать, что это все еще люди, что они просто больны и заслуживают нашего сострадания.

– Я не собирался этого говорить, – сказал Чжан. – Петрова. Вы должны кое-что знать. Василиск – это прогрессирующая болезнь. – У него закружилась голова. – Поначалу, когда он проникает в жертву, с ним еще можно бороться. Но со временем он забирает все больше и больше разума. Он… превращает в нечто иное. Ту женщину, которую вы только что убили, нельзя было спасти.

– Чжан? Вы хотите сказать…

– Никого на этом корабле нельзя