Доктор Билл Оска вынул лист из принтера и поднес его к глазам, сдвинув вверх свои очки в золотой оправе, чтобы посмотреть на текст своими глазами. Он провел рукой по своим седым, когда-то рыжим волосам, взъерошив их и затем пригладив. Как это могло произойти?

Все еще уставившись на листинг, он прошел в свой офис, шаркая ногами по пустому коридору, ведущему в главный больничный отсек. Он молча прошел мимо ассистента и захлопнул за собой дверь. Это не понравится повелителю клана, но результаты проверки не обманывали. За ту неделю, что Арианна Центури провела здесь, вернувшись после побоища на Зенате, он делал анализы ее крови восемь раз. У нее был контакт с ДЛП во время отсутствия. ДЛП. Диолинопротозом.

Оска бросил листинг на свой заваленный бумагами стол и плюхнулся в старое кожаное кресло.

— Ты слабый старик, — пробормотал он сам себе и стал думать об Арианне.

Она была сильной, эта девочка. Высокая, в отличие от людей ее расы, с густыми янтарного цвета волосами, доходившими ей до бедер и подчеркивающими ее женственность, которую она пыталась скрыть нарочитым молчанием и высокомерной демонстрацией своего дизраптерного пистолета «полночь-пять". Татуировка с изображением голубых и пурпурных перьев, украшающая веки Арианны, свидетельствовала о ее ранге. Кроме того, она была дочерью Ночного Ветра, жрицы богини Нагали.

Билл потер глаза, пытаясь отделаться от начинавшейся мигрени. Как профессионал он должен был смириться, но его мысли отказывались укладываться обычным образом. Они прыгали вперед и назад, остановившись в конце концов на дне рождения Арианны.

Она появилась на свет неожиданно в последний день летнего Фестиваля Крыльев. Несмотря на жару бриза, покачивающего пальмовые ветви, палатки оставались открытыми до позднего вечера, и гуляки все еще танцевали на улицах. На рассвете он легко принял кричащую во весь голос девочку. Передавая ее в протянутые руки Джоэль, он услышал ее первое дыхание, равно как и последнее той женщины, что дала ей жизнь.

Арианна Центури. На кэзарском диалекте ее имя значило «хороший воин" и она, без сомнения, была им. Семь дней назад она вернулась с задания из далекого мира Зенаты, физически изможденная, с симптомами дезориентации, вызванными звуковым шоком. Как она смогла в таком состоянии управлять «Солнечным Ветром" уже являлось загадкой. Арианна лишь в редких случаях сама управляла кораблем, и все же она справилась и вернулась на Корсикату. Оска видел, как она упала в объятия Ефрима и пыталась рассказать о том, как была уничтожена бенарами ботаническая экспедиция Викери, но она так и не рассказала, как смогла вернуться.

Оска вздохнул и достал бутылку бренди из нижнего ящика стола. Он вынул пробку и хлебнул прямо из бутылки вместо того, чтобы налить содержимое в кофейную чашку, как он обычно делал. Дио-линопротозом. Три мира, входящие в состав Перлинианского Шельфа, были на карантине. Четвертым стала Зената.

Он поднял изящную белую трубку телефона и услышал шепелявящий голос помощника.

— Договоритесь о встрече с повелителем клана, — распорядился Оска. — Скажите, что это срочно, и я хочу увидеться с ним как можно быстрее. Потом соедините меня с Жанной Вандервульф из Отдела Контроля над паразитами в ГХО. И проследите, чтобы линия не прослушивалась.

Он положил трубку. Ему оставалось лишь ждать и обдумывать слова, которые он скажет Ефриму Центури.

— Прошу Вас, Повелитель! Это очень важно. Нам необходимо поговорить.

* * *

Низкий голос Билла прервал мысли Ефрима Центури, и удар прошел мимо центра подвесной груши — суставы пальцев попали по шву. Рука горела от боли.

Голова тоже раскалывалась. Реорганизация клана проходила неудачно, с обычными разногласиями и борьбой. Подчиняющимся ему семьям не был по вкусу его выбор, и он не нравился также его сыну Адрику. Перлинианскому Шельфу снова угрожали бенары. Утро было плохим и теперь еще Оска собирался расстроить его. Он опять ударил по груше, почувствовал отдачу и понял, что на этот раз он попал точно по центру.

— Мой господин? — осторожно начал Оска.

— Говорите, — проворчал Ефрим. — Слушаю Вас.

— Я надеялся встретиться с вами в вашем кабинете, а не в спортивном зале, мой повелитель. Это важно.

Ефрим вздохнул.

— Послушайте, доктор, Вы видите, что мы здесь одни. Вы сказали, что это срочно. Я постарался принять вас, но у нас мало времени. У меня назначена другая встреча. Что вы хотели? — Ожидая ответа Оски, он обрушил серию ударов на коричневую грушу.

Доктор повернулся и встретился взглядом с Ефримом, голос его был тихим.

— У Арианны обнаружен диолинопротозом.

— Что? — он снова не попал по груше и удар опять пришелся по шву, из суставов закапала кровь. Он уставился на Оску.

— Арианна заражена диолинопротозомом. ДЛП.

"У Арианны ДЛП? Нет, — подумал он. — Должно быть, это ошибка".

Он потер руки.

— ДЛП? Вы уверены?

Билл кивнул.

— Анализы, взятые на этой неделе, указывают на недавнее заражение. Она, видимо, подхватила инфекцию на Зенате.

В организме его дочери инфекция. ДЛП. О великая Нагали! Он никогда не позволил бы Джилу Викери уговорить его разрешить Арианне присоединиться к ботанической экспедиции на еще плохо исследованную планету. ДЛП быстро становился проклятием систем Перлиниальского Шельфа. Как только о этом заболевании стало известно, стали объявляться карантины, и все окрестные планеты были обязаны сообщать об опасности. Теперь, как оказалось, возникла необходимость в очередной блокаде.

— Нет! — Боль Ефрима вылилась в серии ударов, груша то и дело отлетала. Оска молча с состраданием наблюдал за ним.

Ефрим вдруг остановился. Он посмотрел на доктора, но его старый друг оставался спокойным. Стон вырвался у повелителя. Он отошел от груши и посмотрел в длинное окно, тянущееся вдоль всей стены спортивного зала.

Солнце опускалось за Кристальный Манор. Рыбаки к вечеру возвращались в гавань; паруса казались розовыми в вечернем свете. Деревенские дома, составлявшие единый большой дом, превратились в геометрические тени, совершенные по форме среди неровных скал. Зеленые и голубые птицы мика медленно кружились в воздухе, грациозно взмахивая крыльями, между ними проворно мелькали к своим гнездам, свитым высоко на башнях замка, быстрые маленькие птички. Женщины останавливались на верхних стенах высокой части города и махали руками, когда замечали своих мужей и сыновей, возвращавшихся с дневным уловом.

Да, жить бы так, как они. Так же хорошо знать своего сына и дочь, и чтобы рядом была его любимая Джоэль. Но все это было недоступно ему, абсолютно все.

Ефрим повернулся. Рядом