Им вскоре придется уйти под землю. Пенджаб Нэнни всегда боялась того времени, когда ранний снег начинал покрывать высокий пик вулкана, созревал и был готов для уборки нип. Дети часто плакали первое время, когда им приходилось уходить под землю, чтобы провести холодные месяцы на Энергетической станции. Но тут ничего нельзя было поделать. Зимняя погода приносила бураны и температуру ниже нуля. Жить в деревне было нельзя.

Пенджаб Нэнни любовалась на своих двух внуков через нити ткацкого станка. Маленькие детишки с серой кожей, они, смеясь, играли в салки и палочки. Всего детей было трое, если считать младенца. Старшие держались молодцами, когда она приказала жителям деревни уйти на станцию прошлой зимой. Ее единственный сын Тон хорошо поработал с детьми, подготовив их к длинной зиме.

Она провела гребенкой по шерстяному одеялу, которое ткала, плотно прижав последний ряд пряжи к другим. Узор был древний. Это был подарок предков Лиги ее народу — Детям Пламени. Тон может воспользоваться им, когда будет навещать другие деревни и помогать больным. Узор, выполненный в голубых и зеленых тонах, многим успокаивал нервы.

Пенджаб Нэнни оторвала взгляд от работы и посмотрела на зеленые поля, террасами расположившиеся на склоне Ревенлы. Вулкан давал им хорошую землю для земледелия и выращивания садов, и даже теперь она видела, как многие поселяне набирают воду из грязных луж и открывают ирригационные шлюзы, чтобы полить низкие сады.

Через несколько дней дворовые постройки будут закрыты на зиму. Время буранов с каждым годом ее жизни приходило все раньше. Ей шел шестидесятый год. Интересно, сколько еще сезонов ей придется покидать поверхность.

Тона выбрали в этом году прислуживать в Ума-Эре. Подготавливать храм исцеления к зиме было большой честью, и жители деревни серьезно относились к выбору сезонного уборщика.

Она перевела взгляд на дом на краю деревни. Сооруженный из плотно подогнанных досок, он освещался только через открытую дверь. В этом доме уборщик оставался три дня, предшествующих его путешествию в Ума-Эре. Сейчас Тон был там, молясь и размышляя об энергии, которая необходима ему для выполнения его обязанностей.

Ее сын должен был очищать и намазывать сосуды и складывать их в мягко обитые изнутри сумки, чтобы снести Ре-венле ее долю. Когда эта работа закончится, он будет перебирать сухие целебные травы, запаковывая их между тонкими плетеными циновками, и наполнять эликсирами и настоями плотно закрывающиеся глиняные кувшины. Тон будет тщательно мыть стены мягким мылом, так что рецепты, выгравированные на них, очистятся от копоти фонарей, и храм будет готов к открытию, когда опять вернется весна.

Будет стыдно, если Тон не станет ее преемником на месте нэнни Ума-Эре. Он был прекрасный целитель, однако мужчины ее мира не умели посылать мысленные сообщения в эфир, что было необходимо для занятия этой должности. В ее мире было несколько храмов, и, вне зависимости от того, что они собой олицетворяли — знания по науке исцеления, сельскохозяйственные знания или даже календарные знания, — мужчины для службы в них набирались из посторонних нэнни. Этот закон был принят в самом начале и благословлен первой нэнни, Сикарой Фэт, которая объединила людей вместе, спасая их всех, когда предки Лиги отвергли правила Корпорации и объявили планету Фиама свободной от акционеров. Иногда это правило казалось несправедливым, как, например, в случае с Тоном, однако уважение к обычаям Детей Пламени было жизненно необходимым.

Тон мог бы быть членом Ума-Эре, как все мужчины ее деревни, мог быть экспертом в лекарственных средствах первого уровня, однако ему никогда не позволят узнать рецепты второго уровня — целительные препараты, приготовленные Пенджаб Нэнни или ее последователями.

Звук отдаленного грома заставил Пенджаб Нэнни оторвать взгляд от ее работы. Жизнь в деревне и внизу на террасах замерла, так как все прислушивались к шуму и смотрели в небо. Тон открыл дверь своего дома и огляделся. Взгляд его остановился на вершине вулкана. Она взглянула туда же и увидела, что Ревенла спокойна, и дыма над ней нет. И все же гром продолжался, становясь все сильнее.

Пенджаб Нэнни бросила свой ткацкий челнок в корзинку с нитками и встала, приложив козырьком руку к глазам, чтобы лучше разглядеть отдаленные горные хребты. И тогда она увидела их: два летящих корабля, гладких и узких, как резные наконечники стрел. Птицы вряд ли смогли обогнать их. Ничего подобного не было с тех пор, как прилетал Агаба Син. Корабли снизились, и она на секунду потеряла их из виду в полуденном свете. Мгновением позже они появились вновь и нанесли страшный удар по верхним полям террасы, атакуя на бреющем полете и прижимая урожай к земле.

Земля дрожала, когда они неслись к деревне. Женщину сбило с ног. Она почувствовала под собой острые камни, и боль в пораженных артритом суставах заставила ее вздрогнуть. Вибрация земли усиливалась, на ней появились трещины.

Она увидела Тона. Он бежал к ней через выгон и кричал остальным, чтобы они бежали в укрытие. Мимо пробежала женщина, ее младенец подпрыгивал в рюкзаке для переноса детей, одетом на спину. Внуки прижались к ней, плача от страха.

Тон подбежал к ней и, кряхтя, поднял. Летающие корабли развернулись над головой и опять помчались к полям. Она слышала доносимые ветром крики людей.

— Нас атакуют, — закричал Тон ей в ухо. — Надо помочь всем уйти!

О Сирака Фэт!

— Надо идти на Энергетическую станцию! — пронзительно закричала она. — Это единственное безопасное место!

Тон схватил ее за руку. Рука болела, но она не обращала внимания на боль и бежала рядом с сыном, призывая мечущихся на поле людей бежать к узкой полосе деревьев, где был укрыт южный вход в Энергетическую станцию.

Корабли пролетели против солнца, их тени упали на землю. Сын потащил ее быстрее, в другой руке в него была младшая дочь. Жители деревни присоединились к ним, в спешке толкая друг друга связками урожая, свисающими с их поясов. Ужас охватил Пенджаб Нэнни. Она несколько раз споткнулась и прерывисто дышала.

В тот момент, когда они уже были почти у цели, атакующие загудели над головами, сбрасывая бомбы. Поляна задрожала от взрывов, и Пенджаб Нэнни снова упала. Она изо всех сил пыталась встать. Все вокруг смешалось, голова кружилась, уши болели от шума. Линия деревьев была впереди, за сангровым садом. Нырнув под густые заросли фруктовых деревьев, они стали передвигаться перебежками, на мгновение останавливаясь, чтобы передохнуть. Вокруг раздавались очереди, так как налет продолжался.

Пенджаб Нэнни не могла вынести поселившегося в ней страха. Ответа на вопрос, как защититься от захватчиков, не было.