Мысли кометами пролетали у нее в мозгу, нанося удары сверкающими хвостами. Семена, посеянные мозгом, всплывали и переплывали через летящие опоры синопсических реле, пересекая реки под микроорбитальными мостами шипящих электрических импульсов. Они накапливали импульсы от крошечных нейронных звезд, собирая их эллиптическими контурами и выбрасывая только с тем, чтобы они упали вниз, разбившись, как метеоры, попавшие на плюшевые серые поляны этого странного мира.

Она была завернута в кокон яйца с алмазной оболочкой. Арианна пыталась спросить, что происходит, но пролетающий в мозгу ветерок сдувал прочь ее биохимическое вмешательство. Воздушный змей свободно взмыл вверх, она полетела вместе с туманным полуденным ветерком. Она стала крылатой мыслью, летящей в атмосферном море какой-то части Полусвета.

Арианна Центури растворилась в Уинне Форресте. Он был здесь, с ней в этом созданном воображением месте. Он потратил много энергии, и ему ее не хватало. Она пыталась пополнить его запасы, брызгая на него своей внутренней энергией. Он впитывал этот ливень и возвращал ей энергию с удвоенной силой, обдавая ее всю.

Зрение отказало, и она оказалась в ловушке темноты. Если бы только она могла видеть человека, чтобы бороться с ним!

Надо расстаться с Шэмони. Надо разрушить связь и вырваться. Арианна ослабила усилия, подсчитывая заряд его власти и надеясь, отдохнув, ускользнуть от его хватки. План сработал с точностью до наоборот, и она еще глубже растворилась в Уинне, теряя себя.

«Нет! Я не сдамся тебе!»

Боль ударила ему в лицо, уколов нервные окончания. Он хотел остановить ее, хотел закричать, хотел остаться один. В покое. С женщиной.

Уинн Форрест очнулся от жгучей боли в челюсти, она подтолкнула его к поверхности, к пробуждению. Кто-то бил его. Кто-то сильный, и руки его колотили как таран. Слух восстановился.

— Проснись, черт побери! Ну же! — Еще удар по щеке и ему удалось открыть глаза, но свет в комнате был слишком ярким. Он прищурился.

— Уинн! Ты меня слышишь? Уинн? Проснись!

Микаэл. Брат снова ударил его, возвращая сознание в окружающую реальность.

Стон превратился в вой, когда Уинн увидел, что брат поднимает руку, чтобы дать еще одну пощечину.

— Я проснулся! — Для полной уверенности он помолчал. — Я проснулся.

О милосердный Анья! Боль раскалывала его череп и отдавалась в мозгу. И в горле сухо. Сухо, как в Мершанской пустыне.

Он услышал, как Микаэл произнес благодарственные слова богу, и почувствовал на спине руку, которая помогла ему сесть, опершись на подушки кушетки. О, какая слабость! Голова не держалась на шее, и он опустил ее на подушку. Микаэл был здесь, склонившись над ним, и изучающе и озабоченно глядел на него своими черными глазами.

Голос у него пропал. Каждый глоток воздуха царапал горло.

— Воды, — беззвучно произнес Уинн.

Микаэл кивнул и включил пульт связи по пути на кухню.

— Трой, пришлите врача в покои вицекороля. Нет, двух врачей, — сказал он.

Уинн попытался громко запротестовать, но голоса не было, и протест не был услышан. Он услышал звук льющейся воды, когда брат наполнял стакан.

Арианна. Божественная колдунья! Она лежала около него на кушетке. Волосы огненного цвета, они целовали ее кожу, как утешитель. Стремление снова установить с ней связь вдруг снова овладело им. Уинн попытался сесть, не опираясь на подушки, но, когда он сделал это, движение отдалось болью в голове, и заныл желудок. Его начало рвать, но Микаэл был здесь, чтобы спасти его от самого себя. Он прижал Уинна к себе, укачивая его до тех пор, пока тот не мог снова нормально дышать.

Тошнота постепенно отступила вниз в изолированные каналы, заполнив крошечные резервуары в его теле. Он не смог сдержать слезы. Они лились из глаз теплыми струями прямо в бороду. Микаэл уложил его на подушки. Тошнота заплескалась в глубине его желудка.

— На, брат, выпей это.

Стакан приблизился к губам, и холодная вода плеснула в горло, превращая песок в грязь, а затем грязь в бурную реку. Он схватил руками стакан.

— Спокойно, Уинн, — прошептал Микаэл. — Я могу дать еще.

В этот момент дверь в помещение открылась, и Микаэл оглянулся. Это был Билл Оска. Войдя в комнату, он раскрыл свой чемоданчик.

— Женщина, доктор. — Микаэл кивнул подбородком в сторону Арианны. — Уинн скован до конца жизни.

Скован? Его душа была искромсана. Душа — это радость и муки, и она должна вернуться к нему. И откуда это известно, что он скован?

Арианна Центури была могущественной. Ее сила завладела им во время связи, управляла им. Она, как пламя, вошла в его существо, сжигая его, стараясь его разрушить. Она поймала его в ловушку во время связи и держала их обоих прикованными на границе с Полусветом, сражаясь так яростно за свою индивидуальность, что он не мог двинуться ни вперед, ни назад, чтобы попасть в одно или другое пространство. Не все еще кончено, черт возьми! Он должен восстановить контроль над связью.

Уинн разозлился. Он отшатнулся от брата, чтобы вернуться к Арианне, потому что это было все, что он мог сделать.

Микаэл и Оска боролись с ним.

— Забудь об этом, — резко произнес Микаэл. — Ты не можешь возобновить связь! Ты убьешь ее!

— Нет. Нет. Нет! Я буду нежным, и заботливым, и внимательным. Микаэл, позволь мне!

Они переговорили между собой, эти двое, и пальцы Микаэла сжали руку Уинна, чтобы успокоить его. Оска вернулся к женщине и осторожно приподнял ее правое веко, исследуя плавающий в золоте зрачок.

— Арианна, видимо, подавила его, — сказал Оска. — Это так, мой господин?

— Видимо, да. Я пришел сюда, когда искал Уинна, потому что он не пришел на совещание. Оба были без сознания. Связь — вещь деликатная, доктор, а мой брат отдавал слишком много времени работе и слишком мало сну. Мне просто не приходило в голову, что он не справится с этим.

Микаэл перестал крепко сжимать руку Уинна. Когда он делал это, было похоже, что брат открыл клапан в его плече, по которому уходила энергия Уинна. Он был уверен, что она текла вниз по руке. Открыть окно. Он весь взмок.

— И так будет каждый раз, мой господин? — спросил Оска.

Микаэл что-то ответил, но Уинн опять ничего не слышал. Накатившееся на его сознание отчуждение овладело им, поймав его на крючок и унося в темные воды. Он потерял сознание.

«Так будет каждый раз, мой господин?»

Уинн Форрест вздохнул, когда открытый кран на плече превратился в тонкий ручеек. Он закрыл глаза.

Свободное падение.

ГЛАВА