Остались только я и Дженкинс. Мы вернулись в Тунъюнь-сити. Прошло не менее сотни лет с тех пор, как я был в Терминале. Город изменился до неузнаваемости. У него был собственный анклав на Третьем Уровне, и Дженкинс присоединился к ним в качестве послушника. Без сомнения, он все еще там, все еще пытается создать бога и рай для роботов, как бы забавно это ни звучало.

Но встреча на свалке Тунъюнь-сити изменила мои дальнейшие планы. Это не было случайностью. Там ко мне подполз Шемеш. Я был без работы и без денег, однако все мои системы были исправны. Шемеш оказался мобильной капсулой-раковиной, внутри которой жил человек, но кем был этот человек, я не знаю. Полностью погруженный в виртуал, он жил в своей капсуле уже давно, именно благодаря ей его жизненные функции все еще сохранялись.

Он сказал, что у него есть для меня работа. Мне нужно было лететь на Венеру, в облачный город. Там в порту Терешковой я должен был забрать призрака и доставить его на Титан. Меня никогда не интересовал виртуал. Мы смотрели друг на друга, и в то же время каждый из нас не замечал мира другого. Я был идеальным курьером.

Я не задавал лишних вопросов. И не удивился тому факту, что Шемеш выследил меня. Многие из старых роботов воевали. Шемеш знал о Фондли и о том, что произошло. Он не пытался меня шантажировать. Он предложил работу и назвал цену, а я был рад поработать. Я отправился на Венеру, где нашел умирающего, и когда он испустил последний вздох, я отрезал ему нос и вытащил призрака. Работенка не такая уж и пыльная, знаете ли. Я добрался до грузового корабля, курсирующего между мирами, и полетел на Титан. Добравшись до Полипорта и доставив посылку, я получил еще одно предложение. На этот раз я должен был убить человека.

Я убивал. Вы, люди, можете видеть другие миры, но не более. Человеческая жизнь коротка. Вернуться к старым привычкам оказалось легко, даже слишком легко. Это звучит для вас ужасно, Назир, я знаю. Но между Галилейскими спутниками всегда идут войны, и они постоянно вербуют солдат с Титана, чтобы те сражались от их имени. Однажды я даже бросился за борт, чтобы вытащить для клиента «Уайлдтех». Года… Столетия… Время шло так быстро, что я его не замечал.

Она была где-то там. Я чувствовал это. Одна из странников внешних миров. Они поклоняются темным богам. Они верят в сущностей из Оорта, которые управляют событиями и людьми, как Лоа. Они говорят о Девяти миллиардах Преисподних… Но у меня не было на это времени. Эти истории принадлежали виртуалу.

Но она была там. Я уверен. На уличном рынке в Полипорте я купил странного глиняного идола, имя которого было ясным как божий день. Насу, так она себя называла. Зороастрийский демон, олицетворяющий собой разложение и осквернение трупов.

Я должен был возненавидеть ее. Но я лишь жаждал. Годы пролетели незаметно. Я понял, что скучаю по солнцу, жаре и шуршанию песка. По всему тому, что окружает вас, Назир, по открытому небу, воздуху, гравитации. На Титане дождевые облака содержат лишь метан, а море чаще всего мелководное. Зато там можно полетать на легкомоторном самолете.

Итак, я вернулся. Оглядываясь назад, я понимаю, что произошедшее со мной не очень-то напоминает нормальную жизнь. Я ничего не сделал. Ничего не оставил после себя. Но потом я подумал, может быть, я все еще могу сделать что-то. Поэтому я взял цветок, вернулся в пустыню и выкопал ту яму.

Робот посмотрел на Назира.

– И вот мы здесь.

– И вот мы здесь, – повторил полицейский.

14. Предложение

Мариам тем временем вновь работала допоздна. Прежде чем отправиться убирать квартиру в центре города, что она делала дважды в неделю, она отработала день в приюте, а после уборки, неся в руках букет цветов, поспешила навестить в доме престарелых свою маму. Затем, вместо того чтобы вернуться домой, она направилась на набережную рядом с пирсом, к которому причаливали плывущие из Египта паромы.

Мариам была рада своему одиночеству, и увидев, что у кромки воды прогуливаются лишь несколько человек, она закурила сигарету – это были «Убик», тяжелые сигареты с наночастицами, попадающими из легких прямо в мозг. Они помогали ей сосредоточиться на чем-то, а порой, наоборот, рассеивали мысли.

Мариам смотрела на воду. Море было спокойным. Солнце уже село. Высоко в небе парил воздушный корабль. Мариам подумала о Назире и о том, как они вместе ходили ужинать. Поначалу ей было немного неловко, но чуть позже она расслабилась и даже удивилась, насколько ей было хорошо рядом с ним.

Они были знакомы с самых ранних лет. Мариам понимала, что Назиру интересно с ней, он видел в ней уже не ту маленькую девочку из их детства. Но она не знала, что сама чувствовала по этому поводу. В ее жизни было не так много людей, и она не знала, сможет ли найти место еще для одного человека. Она жаждала тишины, одиночества и покоя пустой постели.

Мариам затянулась. «Убик» заполнили ее разум яркими образами тысяч неоклассических картин, словно фейерверк, они взрывались в ее сознании.

Она судорожно вдохнула и подождала, пока видение утихнет.

Он милый, подумала о Назире Мариам. Он ей нравился.

Но ее чувства только усложняли ситуацию.

Она наблюдала за тем, как через море со стороны Египта приближался паром. Она сделала еще одну затяжку, в ее сознании буйными красками расцвели буквы. Она бросила окурок на землю и затушила его носком ботинка. Намусорила. За это Назир мог бы выписать ей штраф. Но его здесь не было.

Мариам подумала о роботе. Робот казался ей одиноким. В нем чувствовался некий гнев. Воздух казался горячим и неподвижным, но в то же время заряженным. Рано или поздно что-нибудь произойдет. Мариам поклялась, что не пустит все на самотек. Она стояла и смотрела, как прибывший из Египта корабль швартуется у причала.

С трапа спускались мальчишка и шакал, паренек нес сумку. Шакал повернул голову и уставился на Мариам, словно почуяв ее запах.

Шакалов осталось немного. Мариам помнила, как отец рассказывал ей истории о тех, кто бродил по пустынной дороге в Каир, околачивался на остановках и болтал с