Рисунок индикаторных огней изменился. Цвет большинства их сместился к фиолетовому диапазону спектра. Дополнительно загорелись два красных окошка. Раздался негромкий деревянный скрип. Все три лица скульптуры «компьютера» неожиданно развернулись в одну сторону, слепо глянув на замершего оператора.

Дорохов и Мерадзе невольно взялись за приклады пистолетов-пулемётов.

– Оба-на! – прошептал Мерадзе. – Ей явно не понравился вопрос!

Овальное пятно света в потолке зала, похожее на песчаное дно озера, выдавило некий рисунок, напоминающий не то чертёж, не то схему, не то карту со светлыми и тёмными участками. На ней загорелось множество жёлтых и красных звёздочек, соединённых сетью светлых линий. Одна из звёздочек, самая крупная, стала мигать.

– Как это понимать? – нарушил молчание Дорохов.

– Карта! – откликнулся Мерадзе.

– Карта чего?

– Возможно, тоннелей, соединяющих этажи Леса. Либо баз Амазонок. Вот та, что мигает, это мемориал.

– Ещё вариант, – сказал Сергей Макарович. – Нам показали карту установленных по этажам видеокамер. Либо иномериан, заброшенных в другие вселенные. Хотя спрашивали мы о другом. Придётся учиться правильно задавать вопросы.

Дорохов задумчиво оглядел лица статуи.

– Иногда у меня создаётся впечатление, что эта дама живая. Попробуйте повторить вопрос.

– Выведи на экран источник энергии и место его расположения.

С новым деревянным скрипом, идущим из тела статуи, лица Амазонки заняли прежнее положение: одно, обращённое к пульту, так и осталось в этом ракурсе, остальные два отвернулись, заняв места ушей человеческой головы. Что это означает, догадаться было трудно, но одно обстоятельство казалось очевидным: компьютер амазонского города-кладбища потерял к гостям интерес.

– Не поняла, – огорчился Мерадзе.

– Укажи место расположения генератора энергии! – упрямо повторил просьбу Савельев.

Экраны зала превратились в слепые панели с рисунком текущих по ним сверху вниз потоков светящихся зеленоватых звёзд.

Погасло и овальное углубление в потолке.

Вместо них загорелся квадрат стены за статуей Амазонки. В нём протаял знакомый пейзаж некрополя. На переднем плане стал виден усыпанный выступами конус коричневого цвета высотой метров сто, в котором находилась горловина шахты, выпустившая разведчиков. Над конусом вился чёрный дымок, создающий неприятное предчувствие тревоги.

– Да это же птицы! – догадался Мерадзе.

– Но если она, – Дорохов кивнул на статую, – поняла вопрос правильно, этот конус и есть генератор?

– Не думаю, – возразил Сергей Макарович. – В нём расположен тоннель. По логике вещей, такие сооружения нельзя совмещать.

– Но это по нашей, человеческой, логике.

– Трудно возразить. Логика внеземлян действительно может допускать непонятные нам вариации. И всё же я склонен думать, что компьютер показывает нам десант существ, несущих несомненную угрозу. Мы уничтожили всего лишь первую разведгруппу, а сейчас высаживается вторая.

– Давайте грохнем и её! – предложил Мерадзе.

Дорохов покачал головой:

– Нужны более кардинальные меры. Вы говорили, что мемориал имел защитную систему.

– Командир говорил.

– Нужно попытаться запустить её. Возможно, это на какое-то время задержит полномасштабное наступление Беслеса.

– Птиц, вы хотите сказать?

– Бесконечного Леса! Возможно, птицы являются его активными манипуляторами.

Мерадзе посмотрел на Савельева:

– Мы же решили, что птицы – ещё один подвид разума в Лесу.

– Одно другому не мешает, – сказал Сергей Макарович. – Вы правы, Андрей Тарасович, надо срочно возвращаться к нашим и обсудить ситуацию. Пока генератор мемориала находится под угрозой уничтожения, расслабляться нельзя ни на секунду.

– И всё же я бы для вящей уверенности грохнул новую воронью стаю, – повторил Мерадзе. – Убавил бы возможности птичек искать центр управления.

У Дорохова пискнула рация.

Он достал изящную скобочку военной рации, вытащил из неё два усика, нацепил скобочку на ухо.

– Слушаю.

Несколько секунд спутники смотрели на генерала.

– Понял, возвращаемся! – Дорохов кивнул на потолок. – Майор заметил птиц.

Сергей Макарович молча вылез из углубления, и отряд поспешил на крышу здания, сопровождаемый безглазым взглядом центрального лица статуи.

Ливенцов стоял на краю лицевого выступа крыши, играющего роль подбородка, и смотрел вниз, в ущелье улицы, ворочая стволом «Кедра».

Мерадзе подбежал к нему, заглянул в пропасть.

По ущелью медленно вился хвост псевдоворон, по форме напоминающий пиявку. Птиц было около сотни, и «пиявка» вела себя как живой умный зверь, отыскивающий по следам добычу.

Подошли Савельев и Дорохов.

– Давно они здесь рыщут? – спросил Андрей Тарасович.

– Несколько минут.

– Спустились с неба?

– Нет, изначально летели низко, над зданиями не поднимались.

– Надо атаковать! – не выдержал Мерадзе. – Пока они нас не увидели!

Генерал и полковник переглянулись.

– Наверно, это правильно, – сказал Савельев.

– Хорошо, – согласился Дорохов после паузы. – Атакуем!

Разведчики приготовили оружие, уселись на сиденья мотоциклов, и воздушные машины поднялись в стылое небо лесного «подвала», послужившего некрополем для Амазонок.

Глава 15

Ворон ворону глаз не выклюет

Делать было нечего ни физику, ни его охраннику, и Матевосян предложил Егору Левоновичу посетить ближайший к лагерю объект из тех, что уцелели в Большом Лесу после войны.

Этим объектом оказалась «пристань» с «яхтами» и «шхунами», вросшими в дно давно пересохшего водоёма.

Впрочем, никакого водоёма здесь отродясь на существовало. «Пристань» представляла собой посадочный терминал для пограничных заградителей, выращенных Лесом для защиты территории, которыми, в свою очередь, являлись «шхуны».

Земляне во время первых экспедиций дважды посещали этот уголок Леса, располагавшийся в двадцати километрах от Крепости, но особенно к «шхунам» не присматривались. Поэтому Карапетян на предложение лейтенанта отреагировал позитивно:

– Хорошая идея, Иосиф. Дай мне полчаса, закончу сборку системы обнаружения иномериан, и слетаем.

– А я пока разберусь с нашими запасами, – сказал Матевосян, направляясь к вертолёту.

Через час они оседлали оставшийся в их распоряжении аэробайк и помчались над умиротворяющим пейзажем к «северу», провожаемые стайкой бабочек величиной с ладонь, с утра кружащей над лагерем. Так как бабочки верой и правдой служили Лесу, их присутствие придавало дополнительную уверенность в том, что лагерь никто не тронет.

«Пристань» обнаружили спустя час после старта. Она располагалась в низинке между двумя семейными лесками южно-земного типа: озерца в их центрах окружали «пальмы», «фикусы», «панданусы» и «баобабы» разной высоты и полноты. Окружённая валом кустарников – некоторые из них цвели, – низинка выделялась цветом на фоне жёлто-зелёно-синей равнины. Основная её площадь с высоты казалась бетонным полем аэродрома, а вросшие в неё «шхуны», также преимущественно серого цвета с примесью «седины», – остовами вертолётов.

Вблизи же было видно, что аэродром на самом деле представляет собой слой плотно упакованных корней, а «вертолёты» сложены из таких же корешков и веточек меньшего диаметра.

Всего на «пристани» находилось два десятка «шхун». Размеры большинства не превосходили размеров прогулочных катеров. Но две выделялись и сложностью, и наличием дополнительных «мачт», и массой. Длина их достигала полусотни метров, высота без мачт – пятнадцать, а с мачтами – больше двадцати пяти.

Сначала разведчики осмотрели «пристань»