– Однако на шестом этаже и даже выше, в саванне, «шхуны» сохранились.

– Их поддерживала система охраны амазонского мемориала.

– Неужели здесь не сохранилось ни одной живой посудины?

– Может быть, где-то и стоит в рабочем состоянии. Однако вероятность маленькая. Сама «пристань» – это ведь, по сути, система обслуживания и технической поддержки флота, а она, судя по всему, давно перестала функционировать, подпитывать аппараты. Без энергоснабжения они мертвы.

– А вдруг вы ошибаетесь? – Матевосян тут же пожалел о сказанном и быстро добавил: – Извините, я подумал, вдруг «шхуны» до сих пор имеют подпитку? Они буквально вросли в дно «пристани» как самые обыкновенные деревья. Что, если через корни они и получают соки, полезные вещества и энергию?

Карапетян помолчал, размышляя, потом произнёс с удивлением:

– А ведь вы правы, Иосиф! С этой точки зрения я не анализировал состояние артефактов. Если ваша идея верна, можно будет и оживить какую-нибудь из сохранившихся «яхт».

– Давайте поищем… – Лейтенант осёкся, услышав донёсшийся снаружи треск. – Слышите?!

– Да, что-то такое…

Интуиция сработала позже, чем автоматика боевого режима.

В три прыжка Матевосян поднялся к физику, бросил на ходу: «Ждите здесь!» – и выскочил на палубу «корвета».

Над лесным пограничным заградителем кружил пятиметрового размера «нетопырь»! Заметив человека, он спикировал на него с высоты полусотни метров, но зацепил крылом мачту и вынужден был сделать пируэт, что дало Матевосяну пару мгновений на проведение контрприёма.

Негромко хлестнула воздух очередь «Кедра».

Пули плотно легли в пузо гигантской псевдоптицы, заставляя её маневрировать. Одна из лап «нетопыря» столкнула с палубы воздушный мотоцикл, и он с глухим стуком свалился на слой плотно сжатых корней «пристани».

У Матевосяна похолодело в груди. До лагеря отсюда было не меньше двадцати километров, и удовольствие преодолеть это расстояние пешком казалось сомнительным.

Из щели в стенке «кубрика» появился Карапетян.

– Не вылезайте! – крикнул лейтенант, падая на спину и всаживая очередь в голову летающего псевдоящера.

Помогло, но мало. «Нетопырь», как и все изделия чёрного леса, не был живым существом из плоти и крови, а являлся «лего-конструкцией», собранной из более мелких древесных узлов, и пули прошили страшную морду искусственной «летучей мыши» как коробку с опилками, вышибая отдельные фрагменты, но не разрушая конфигурацию в целом и не вызывая потоков крови.

«Нетопырь» метнулся в сторону, и его выстрел – стрелял он плазменными сгустками – проделал в палубе трёхметровую дымящуюся дыру. Следующий выстрел должен был стать для человека последним, так как он упал и зацепился ногой за вспучившийся на краю дыры корень. Но протатакала ещё одна очередь, и летучий гигант, получив с десяток пуль в крыло, вынужденно отвалил в сторону. Хотя и не отступил, намереваясь довершить намеченное дело.

– Вниз! – отчаянно заорал Матевосян, судорожно дёргая ногой и давая длинную очередь до опустошения магазина. – Прыгайте с палубы, Егор Левонович!

Физик не последовал совету. В такие экшн-передряги он не попадал ни разу в жизни и не знал цену секундам, привыкнув к неспешному обдумыванию научных теорем.

Скорее всего погиб бы и Матевосян, не имея возможности ответить агрессору адекватно, потому что и «фаустпатрон», и «теннисные мячи» – кенгурокузнечиковские гранаты – остались на аэробайке. Но в бой внезапно вмешалась третья сила, а затем и четвёртая, о которой люди не думали вовсе, и картина сражения резко изменилась.

Сначала «нетопыря» атаковала неизвестно откуда взявшаяся стая птиц помельче – тех самых псевдоворон, живущих в Бесконечном Лесу.

Гигант заметался из стороны в сторону, спасаясь от ударов нового противника, не понимая, что за враг свалился ему на голову. Два его выстрела сократили численность стаи вдвое, и было понятно, что «вороны» не справятся с ним. Но за это время Матевосян успел столкнуть Егора Левоновича с палубы и спрыгнуть сам, хотя при этом подвернул ногу. Надеялся, что сможет достать из багажника аэробайка «фаустпатрон».

«Нетопырь» погнался за «воронами», однако заметил беглецов и рванулся к ним – чёрная громадина с жуткой пастью! И в этот момент в неё вонзился ручей ослепительного электрического огня!

Этот удар посланец чёрного леса выдержать не смог, не имея силовой защиты.

Разряд буквально разнёс его на струи отдельных лего-деталей, обломков, лохмотьев и фрагментов, дымными фонтанами разлетевшихся на десятки метров от «шхуны».

Взрывная волна разбросала всех участников сражения.

Матевосяна унесло от аэробайка, но он сгруппировался на лету и метнулся обратно, рассчитывая вооружиться.

Пухлый гриб взрыва погас.

Округу затопило порывом свежего воздуха: разряд породил облако озона.

Огонь погас, дым рассеялся.

Стало тихо.

– Кто стрелял?! – сдавленным голосом произнес Матевосян.

Никто ему не ответил.

Егор Левонович сидел под бортом «корвета», держась за щиколотку с мученическим выражением лица. Видимо, он тоже повредил ногу при прыжке с высоты.

Стая птиц вилась редким хвостиком поодаль, ополовиненная выстрелом «нетопыря».

От летающего псевдоящера ничего не осталось, кроме обломков, усеявших поле «пристани».

Матевосян мысленно проследил за траекторией электрического разряда, доковылял до кормы «корвета» – болела нога – и увидел стрелка.

Это была небольшая, размером с пару шлюпок, остроносая посудина с одной мачтой, в данный момент согнутой под углом в девяносто градусов. Острие мачты смотрело в направлении на «корвет», и не оставалось сомнений, что именно она метнула молнию, разметавшую «нетопыря» на куски.

– Упасть не встать! – пробормотал лейтенант.

К нему подковылял Егор Левонович:

– Похоже, Лес опять нас спас.

– Почему Лес? Стрелял вон тот малыш с одной мачтой.

– Заградители выращены Лесом, и только он мог инициировать выстрел, найдя пригодную к использованию «яхту».

– Ну, если подумать…

– А только так и можно объяснить происшедшее. Сам по себе заградитель не выстрелил бы. Лес контролирует наше передвижение по его территории.

– Логично. Но почему тогда он пропустил в свои владения птиц? Не считает их врагами? Или ослаб защитный контур плантоидов?

– Возможны оба варианта. Однако, дружище, нам стоит подумать о возвращении. Я начинаю осознавать, что рискнули мы с вами напрасно. Если такой же летающий зверь появится в лагере…

Матевосян очнулся, поворачиваясь к аэробайку.

Осмотр воздушного мотоцикла показал, что у него свёрнут трёхручный руль. Основной движитель – три чёрных диска, сдвинувшихся относительно друг друга, выглядят неповреждёнными.

Мотоцикл поставили на горизонтальные «колёса», и Матевосян предпринял попытку выгнуть рычаги руля в прежнее положение, ворча под нос:

– Какой болван придумал такую идиотскую конструкцию? Какого дьявола рукояти повёрнуты под углом? Кузнечики держали руль ногами, что ли?

– Вы, наверно, не заметили, Иосиф, – сказал Карапетян. – У кенгурокузнечиков были трёхсуставчатые руки и пальцы на локтях. Рука мотоциклиста располагалась таким образом, что за одну рукоять держался и локоть с пальцами, и ладонь этой