– Вам также нужно предоставить данные аккаунтов в Facebook и других социальных сетях, сэр. Наличие связей повышает ваш рейтинг.

Я так и сделал. Facebook. Instagram. Visual.ice, где у меня хранились фотографии и была горстка подписчиков.

6032.

– Отлично, сэр! – отозвался банк, голос которого теперь звучал куда дружелюбнее. – Перед вами совокупная величина, которая дополняет традиционный кредитный рейтинг вашими социальными связями и другой доступной о вас информацией.

– Например?

– Что ж, сэр, вижу, вы закончили колледж Уитон, – ответил бот. – Как правило, посещение университета такого калибра заметно увеличивает ваш рейтинг. Не говоря уже о подписчиках в Facebook. Как мы уже говорили, номер 6032 дает вам право на кредит третьей категории для личных, профессиональных или образовательных целей…

«Любопытно», – подумалось мне. Я закрыл чат-бот и начал наводить справки о компании, стоящей за этим самым «Номером».

«НОВЫЙ ФИНАНСОВО-ТЕХНИЧЕСКИЙ СЕРВИС ЗАДАЕТСЯ ЦЕЛЬЮ ОБЪЕДИНИТЬ КРЕДИТНЫЕ ПРОВЕРКИ С СОЦИАЛЬНЫМИ СЕТЯМИ».

«”ВЫ БОЛЬШЕ, ЧЕМ СЧЕТ В БАНКЕ”, – УТВЕРЖДАЕТ NUMBERCORP, И МЫ С ЭТИМ АБСОЛЮТНО СОГЛАСНЫ».

«СНАЧАЛА ООН, А ТЕПЕРЬ И БАНКОВСКИЕ СЧЕТА: НОВАЯ АВАНТЮРА КОММОНА».

Когда отец вернулся домой, в моем браузере было открыто штук двадцать вкладок. Большинство из них относились к NumberCorp, которая оказалась финансово-технологической компанией стоимостью в шесть миллиардов долларов. Главные технологические СМИ по большей части обходили корпорацию стороной, упоминая лишь о ее финансировании.

Оставшиеся вкладки касались Джулиуса Коммона. Социолог. Бизнес-магнат. Родился в 2000 году, на заре нового тысячелетия. Обучался в одном из самых хардкорных технических университетов Китая. Вернувшись к цивилизации в возрасте двадцати одного года, он создает «удостоверение ООН» – глобальную блокчейновую систему идентификации, которая перевернула с ног на голову всю паспортно-визовую индустрию. Затем использует вырученные деньги для создания инвестиционного фонда и, действуя с опорой на рынки предсказаний, вкладывает средства в масштабах всего рынка ценных бумаг. Исчезает на несколько лет, предположительно выйдя на раннюю пенсию, а затем появляется из ниоткуда в Кремниевой долине с NumberCorp, финансированием на миллиарды долларов, а ваш банковский счет вдруг начинает требовать «Номер».

«ДЖУЛИУС КОММОН И NUMBERCORP: ПЛАНОМЕРНОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ОБЩЕСТВА»

Некоторым достается вся удача.

Отец, не сводя с меня глаз, подошел и вручил мне приглашение. Оно напоминало визитку и было сделано из старомодного картона – настоящая роскошь по нашим временам. «NUMBERCORP ПРИГЛАШАЕТ ВАС В КРЕМНИЕВУЮ ДОЛИНУ, – гласила надпись, сделанная элегантными буквами из чеканного золота. – АМБЕР-ТАУЭР, АТЕРТОН, КАЛИФОРНИЯ, 94027».

– Они дают нам целую пачку таких карточек, – объяснил отец. – И даже не берут на себя труд указать в них имена; кому есть дело до журналистов? Впиши свое и съезди посмотри, на что это похоже. Сможешь бесплатно прокатиться с кем-нибудь из сотрудников.

Вот так я и оказался в Кремниевой долине, перед сияющей башней Амбер-Тауэр.

Это был настоящий бал – бал в архаичном смысле этого слова, когда люди, облеченные властью, собираются вместе, чтобы напомнить друг другу о своем существовании. Он длился три дня и стал настоящим раем для фотографов. Я смог заснять, как Марк Цукерберг ударяется кулаками с Канье Уэстом (Получил ли он в итоге те деньги? Этого мы уже не узнаем). Запечатлеть Джона Оливера за ужином с Ларри Пейджем из Alphabet. Сделать снимки братьев-основателей Rocket Internet. Вино текло рекой, а еда и вовсе не заканчивалась. Актеры и активисты, технические магнаты, стартап-акулы и выпускники Гарварда; мой новообретенный номер взлетел уже после регистрации на приеме. Нас впустили через черный ход; я держал в руках увесистую камеру Nikon, которую Марек всюду носил с собой.

Много лет спустя я спросил Джулиуса, как ему удалось собрать такой список гостей. В ответ он просто улыбнулся и показал мне номера всех участников. Как и его собственный, они стремились к бесконечности. А это означало неограниченную сферу влияния. Лучшая сделка, которую ему удавалось провернуть за всю свою жизнь.

Но это было потом. А тогда Джулиус даже не подозревал о моем существовании. Под конец он вышел к остальным, одетый в неизменный черный костюм, с немного перекошенным ртом, который будто застыл между улыбкой и хмурой миной. Все тут же повернулись к нему. Я рефлекторно поднял камеру Марека. Но прежде, чем меня успели оттеснить в сторону, Коммон взглянул прямо в мой объектив.

Я сделал снимок.

Вышло просто идеально. Человек, который однажды станет самым влиятельным из всех ныне живущих, в окружении армии фотоаппаратов и восторженных, голодных лиц. Он буквально нависал над всеми своим грузным телом. Он выглядел как двуногая акула, хищник высшего порядка в костюме.

Один кадр. Один идеальный момент.

Той ночью, все еще находясь в пьяном ступоре, я выложил снимок в Facebook и Visual.ice. Когда я проснулся на следующий день, фото успели просмотреть больше миллиарда раз. Им поделились целые легионы знаменитостей. Мой номер достиг умопомрачительной величины в 12000. А на моем столе в дешевом номере отеля, куда я ввалился после приема, лежала пачка таблеток от похмелья и смутно знакомая визитка.

«ДЖУЛИУС КОММОН, – было написано на лицевой стороне. – NUMBERCORP, ОСНОВАТЕЛЬ, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР».

На обороте: «приезжай ко мне на встречу».

Америка – странное место; здесь легко жить обычной жизнью, но сложно жить своей мечтой. За два поколения до меня миру требовались юристы, врачи и инженеры-программисты. Наши родители стремились в компании из списка Fortune-100, переезжали в Кремниевую долину, открывали частную практику – и срывали куш. К 2030 году система ввергла нас в мир тупых ботов-адвокатов, робохирургов и программных экосистем, которые писали сами себя. К примеру, моя степень MBA, по сути, гарантировала лишь место на бирже труда. Мои друзья примкнули к коллективу фермеров.

То был 2030 год. Выбирать мне особо не приходилось: или NumberCorp, или нищета.

Я поступил, как полагается любому здравомыслящему человеку: собрал вещи и отправился в Калифорнию.

Сегодня, спустя без малого сорок лет, Джулиус Коммон – настоящая легенда. Многие его обожают. Многие ненавидят. Некоторые даже поклоняются, как божеству. NumberCorp стала крупнейшей организацией со времен священной четверки: Facebook, Anagram, Google и Amazon.

На момент написания этой книги «Номер» обязателен для граждан Америки, Канады, Великобритании и половины Еврозоны. Это количественное выражение социальных связей. Он буквально повсюду.

Возьмем, к примеру, ваш банковский счет. Каждый месяц на него поступают деньги. И списываются кругленькие суммы. Одежда. Случайные покупки. Обувь. Машины. Как и у любого успешного человека, ваша покупательная способность балансирует на острие импульсивности.

Раньше оценкой вашей финансовой состоятельности занимались скоринговые компании. Теперь эту роль играет «Номер». NumberCorp принимает во внимание ценности страны и региона, в которых вы живете.