Уже хотела сказать еще что-нибудь обидное.

– Я думаю, что я бы тебя не предал, – перебил он резко. – А что ты обо мне подумала? – Шагнул так близко, что почувствовала его тепло. – Сразу все самое низменное?

Его слова обрушились на меня. Не предал бы. Не сдал. Даже зная. Зная правду. Удивление смешалось с потоком неконтролируемых чувств.

Благодарность? Облегчение?

Что-то большее?

Я смотрела на инквизитора – на его строгое лицо.

– Почему? – прошептала я, и голос мой предательски дрогнул. – Почему ты не вяжешь мне руки? Не тащишь в замок инквизиции? Не кричишь на весь лес, что нашел ведьму? – Вопросы вырывались сами собой, обнажая мои накопленные боль, страх, недоверие. Я была готова к аресту. К смерти. Но не к... этому. Не к его защите.

Инквизитор вздохнул. Тяжело. Как будто сбрасывая огромный груз. И в глазах, когда он снова посмотрел на меня, не было больше ни усталости, ни пустоты. Там горел огонь. Яркий, опасный, манящий.

– Будто ты не знаешь? – прошептал Эшфорд почти сердито.

Он не дал мне опомниться. Не дал ответить. Одним стремительным движением сгреб, прижал к себе. Это было так правильно. Оставалось лишь сожалеть, что мы не сделали этого раньше. Его руки обхватили мою талию, прижали так близко, что я почувствовала каждую пуговицу камзола. Наши губы слились в головокружительном поцелуе. Все мысли умчались прочь. Не существовало ни Эдернии, ни Роостара, ни Эльды, ни убийств, ни инквизитора и ведьмы. Было только два горячих тела. Все остальное было не важно.

Ураган страсти все поглотил. Он был безудержным. Мы оба пропали в его власти. Поцелуи из нежных становились более требовательными. Я не могла сопротивляться больше собственному сердцу, которое молило о продолжении. Руки сами нашли его шею, вцепились в черные волосы у затылка. Мысли спутались. Я не была уверена, что это приведет к чему-то хорошему, но от сладостных прикосновений Эшфорда сходила с ума.

Он прервал наш поцелуй и шепнул мое имя так нежно, что сердце замерло.

– Тея, – и в этом одном слове было столько страсти, невысказанных чувств, любовного голода. Ноги ослабли, но инквизитор не дал мне упасть. Одним плавным, мощным движением он подхватил меня на руки как перышко. Я вспыхнула от неожиданности, к коже прилил румянец. Обвила его шею своими руками. Эшфорд нес меня к постели, не разрывая пьянящих объятий. Став коленом на кровать, опустил меня на покрывало так бережно, будто я была хрустальной статуэткой.

Его пальцы распустили мои волосы, коснулись плеч. Каждое прикосновение оставляло на коже следы огня, пробуждая дикую музыку в крови.

— Эшфорд, — попыталась протестовать я, когда мир начал уплывать из-под ног. — Мы не должны торопиться.

- Так давай без глупых споров. Мы оба этого хотим и хватит уже отнекиваться. Ты сводишь меня с ума. Этого тебе мало?

И в его голосе звучала такая уверенность. Он искренне желал меня. А важно ли что-то еще? Все «должны» и «не должны» сгорели дотла под этим взглядом. В нем словно бушевала тысяча молний. Враг? Инквизитор? Какая разница? Сейчас он был просто мужчиной. Моим мужчиной. Все мысли и желания в голове спутались. Осталась только одна – быть сейчас одним целым с этим человеком, впитывать его ласки.

Я зажмурилась, чувствовала, прикосновение его губ к моей шее. Его сердцебиение — бешеный ритм, отдавался эхом сквозь мою кожу. Мы парили на краю пропасти, и я была готова прыгнуть с ним бездну неизвестности.

Какая разница, что будет завтра? Или…?

Все прежние границы между нами были стерты. Споры позабыты. Не было больше ни времени, ни условностей, ни страха — только его руки, обнимающие меня, и его шепот, горячий у моего уха:

— Наконец-то, ты моя.

— Твоя, - только и смогла ответить я.

И тогда мир исчез. Он растворился во вспышке ослепительного света. Не было больше тела, не было мыслей — только чистая, всепоглощающая стихия, что пронеслась сквозь нас, словно огненные духи, что все сносят на своем пути. Я кричала, но не слышала собственного голоса. Держалась за инквизитора, как за единственную скалу в бушующем океане, и чувствовала, как буря наслаждения обрушилась и на него.

Тишина. Только тяжелое дыхание, стук сердец и треск догорающего полена в очаге. Я лежала в объятиях Эшфорда такая счастливая, слушая его сердце как самую красивую из мелодий. Пальцы бессознательно водили по горячей коже, выписывая всевозможные узоры. Усталость, сладкая и глубокая, окутывала меня, как теплый туман. Весь мир сузился до этого островка — до тепла инквизиторского тела и запаха его кожи, смешанного с дымом очага.

Эшфорд не говорил ни слова. Его губы нежно коснулись моего лба, и в этом прикосновении было больше, чем в любых клятвах. Не было сожалений. Был покой. И та тихая, необъяснимая связь, что возникла между нами, когда буйные чувства поутихли. Я боялась словом нарушить эту идиллию. А потому молчала. Просто прижалась щекой к его груди, позволив этому миру тепла и безопасности накрыть меня с головой.

Враги? Возможно.

Но в этот миг мы были просто мужчиной и женщиной, нашедшими друг друга в хаосе мира. А что будет завтра? Пусть завтра само о себе позаботится.

Сейчас было только сейчас. И оно было прекрасно.

Глава 34

Теяна

Нежное, золотистое, ласковое тепло скользнуло по моему веку и заставило зажмуриться даже сквозь сон. Я не сразу открыла глаза. Лежала, прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь размеренным, глубоким дыханием у меня за спиной и птичьим хором за окном. Лето разливалось за стенами моего дома во всю свою мощь: щебет, трели, пересвисты – настоящая симфония рассвета. Воздух, вползавший в приоткрытое окошко, пах влажной травой, нагретой хвоей и обещанием жаркого дня.

Потом пришло осознание. Тепло за спиной – это не солнце. Это он. Эшфорд. Его грудь, широкая и твердая, была прижата к моей спине? дыхание, ровное и спокойное, щекотало шею. Сердце забилось чуть быстрее, но не от тревоги. От чего-то теплого и нежного, что распирало грудь.

Луч солнца, тот самый нахал, что разбудил меня, играл пылинками в воздухе, освещая знакомые стены, пучки трав под потолком. Я медленно повернулась в объятиях, чтобы увидеть лицо своего любовника.

Он спал. Эшфорд Блэкторн.

Инквизитор Святого Ордена. Гроза ведьм.

Без привычной складки напряжения между бровями, без тени сарказма или настороженности на губах. Его лицо, обычно такое замкнутое