Вопросы сыпались один за другим. Мастер искренне считал, что ему все это просто необходимо знать, чтобы подобрать подходящую прическу, длину, пышность и фактуру прядей и что-то еще, ведомое только ему одному.

Антония расспросам не сопротивлялась – дар злого умысла и угрозы от мастера не показывал. Дори считал себя профессионалом в высоком смысле этого слова, был заносчив и излишне самодоволен. Но именно это отношение к работе как к делу всей жизни и к самому себе как светилу его профессии не позволяло ему обсуждать клиентов с кем бы то ни было и делиться их тайнами. Дориан был выше этого, поэтому Антония просто доверилась этому странному типу, решив, что хуже обгоревшей пакли быть ничего не может. К тому же у мадам Клозетты парики были весьма недурны. В конце концов, если ей не понравится, всегда можно будет выписать пару париков у знакомого мастера из столицы.

Перед самым уходом Дориан снял пленку с головы Антонии, тщательно смыл все, что наносил на волосы, и придирчиво осмотрел дело своих рук.

– Посмотритесь в зеркало, дорогая моя, вас это устроит?

Антония повернулась и ахнула. Пакля превратилась в еще более смелую и эпатажную, чем раньше, но аккуратную асимметричную стрижку. Обгоревшие пряди исчезли, волосы обрели мягкость и какой-то внутренний блеск, а еще появились светлые и темные блики.

– Я позволил себе добавить немного краски. В том виде, в котором вы мне достались, однотонная стрижка выглядела бы блекло, и состричь пришлось бы намного больше. Я сделал все, что мог.

– Это великолепно! – произнесла Антония, сияя улыбкой.

Надо оставить мастеру побольше чаевых. И передать благодарность мадам Клозетте.

Вопрос с чаевыми отпал сам собой, так как расценки мастер устанавливал сам и себя не обидел. Решив, что дело того стоит, Антония выписала чек и оставила задаток на пару париков – все же волосы отрастать будут долго, а на выход нужно иметь что-то приличное. Тот парик, который она привезла с собой, весь свет уже видел, а сменить на нем прическу не получится.

Глава 17

Допрос

Прежде чем Антония вернулась в отдел, к ней дважды приезжал лекарь, три раза заглядывал Шаттон, пару раз наведывался инспектор, и курьер доставил с пометкой «лично в руки» еще семь букетов. Антония порывалась связаться с салоном, выяснить, кто этот таинственный даритель, но потом передумала. Так и приятнее, и интереснее. И потом, вдруг ответ ей не понравится, или же у дарителя есть причина не раскрывать себя?

В тот день, когда Антония вернулась в отдел, она была настроена решительно. Мило улыбалась, встряхивала кудряшками нового парика, выслушивала комплименты. Вот только Вика воротило от красных пятен, все еще остававшихся кое-где на ее коже, Лендер смотрел на нее с жалостью и сочувствием и норовил усадить отдыхать, Калли хоть и улыбалась, но то и дело отводила глаза, а Шаттон путал ее и смущал своим желанием защитить и пригласить на свидание. Насчет последнего Антония была вовсе не уверена – ей не нравилось, что Шаттон явно ее недооценивает. Она сильнее, чем он думает. Чем все они думают. Антония поблагодарила коллег за поздравления с выздоровлением, пересмотрела новые бумаги по делу Чучела и выслушала последние новости.

* * *

Выяснив, что инспектор сейчас у себя в кабинете, она отправилась к нему и с трудом, но все же уговорила дать ей разрешение лично допросить подозреваемого. Хорошо, пусть инспектор будет присутствовать и лично утвердит сценарий допроса. Хорошо, пусть оставит за собой право в любой момент вмешаться. Нет, она не пойдет на поводу у эмоций и будет вести допрос беспристрастно. Инспектор недоверчиво хмыкнул, но все же согласился. При этом Антонии показалось, что мужчина стал вести себя как-то иначе, мягче, что ли. Но когда она уже выходила, Питтерсон рявкнул на какого-то заглянувшего к нему с сообщением сотрудника. Антония только головой покачала. Нет, такие не меняются.

Осталось согласовать детали с боссом. В кабинете Ирвина добавилось неразобранных бумаг, на диване у стены появился второй помятый пиджак – видимо, шеф просто забывал их в кабинете и не забирал домой. Зато на дверце шкафа висел идеально отутюженный форменный костюм с рубашкой. Хм, это для встреч с инспектором и высоким начальством? Сам босс сосредоточенно вчитывался в какое-то письмо и не заметил застывшую у дверей Антонию. Девушка, не дождавшись разрешения, прошла и села в кресло для посетителей. Несколько минут она наблюдала, как Ирвин изучает письмо, потом энергично пишет короткий ответ, быстро запечатывает письмо и вызывает по амулету дежурного секретаря. Только после этого хозяин кабинета заметил тихо сидящую Читающую.

– Тони, я не слышал, как ты вошла. Как самочувствие? Давно тут сидишь?

– Вы были очень сосредоточены и не отозвались на стук, а дверь была открыта… Спасибо, я вполне оправилась. Простите, я уже несколько минут тут нахожусь, это некрасиво. Надеюсь, не отвлекла вас от письма… Я по поводу дела Чучела.

Услышав, что Антония просидела здесь только последние несколько минут, шеф успокоился и откинулся в кресле.

– Кто бы сомневался, – вздохнул Ирвин. – Ну, это дело ведет инспектор, меня отстранили от прямого руководства. Так что все вопросы решай с ним.

– Отстранили?.. Но… – Антония прислушалась к своему дару и кивнула. – Ладно, я поняла. Разрешение на допрос подозреваемого я уже получила непосредственно от Питтерсона, теперь нужно согласование переноса даты допроса от вас.

– Да? И когда же ты желаешь приступить к делу?

– Как можно скорее.

– Ты уверена, что уже достаточно оправилась?

– Да, босс, мои способности не пострадали. На этого ублюдка моих сил хватит.

– Ну как знаешь. По плану он стоит только через неделю. – Ирвин достал из стопки на краю стола график допросов. – Какой кабинет нужен?

– С прозрачной стеной, – быстро ответила Антония.

Пусть инспектор сидит во второй комнате в качестве наблюдателя, в одном помещении с ней он будет ее раздражать. А они с подозреваемым прекрасно проведут время вдвоем.

– Завтра в десять утра устроит? Попрошу магов перенести их бронь кабинета на другой день. Проверка стражей на добросовестность может подождать.

– Вполне. Спасибо, шеф.

– Не за что. Только предупреди инспектора. Постарайся аккуратнее.

Ирвин собирался сказать «не перетрудись», потом решил заменить на «не навреди свидетелю», а в итоге вышло непонятное «постарайся аккуратнее». Но Антония улыбнулась и кивнула, показывая, что поняла его,