Перед дверью его кабинета она замерла, поправила выглядывающие из-под шляпки пряди парика, одернула форменный пиджак и глубоко вдохнула.

– Можно?

Питтерсон кивнул, а сам продолжил ругаться с кем-то по переговорному амулету. Хм, а в коридоре этого не было слышно. Интересно, магические заглушки специально поставили на кабинет по просьбе инспектора или его изначально так хитро строили?

– А я говорю, что это не обсуждается! Я и так больше месяца жду это разрешение, сколько можно затягивать? – Выслушав ответ, Питтерсон отключил амулет и со злостью швырнул его в угол, в кресло. – По какому вопросу? – хмуро поинтересовался инспектор у замершей у входа Антонии.

Это не Ирвин, поэтому своевольно пройти дальше она не решилась.

– Допрос назначен на завтра, на десять утра, – отчиталась Антония, испытывая странные чувства.

Ее сила рвалась прослушать этого непробиваемого, закрытого для нее типа. Резкость Питтерсона-руководителя раздражала, но Антонию необъяснимо тянуло к нему.

– Ясно. Не опаздывайте. Можете идти.

За спиной Антонии уже закрывалась дверь, когда до нее донеслось спокойное «милая прическа». Антония не стала ничего отвечать. Спускаясь на этаж департамента, она прижала ладони к горящим от смущения щекам.

* * *

Время до допроса тянулось для Антонии как резина. Очень плотная и совершенно неэластичная резина покрышек ее любимого автомобиля. Она пересмотрела список вопросов, тщательно проработала тактику, сделала несколько упражнений для контроля дара. Антония понимала, что, в общем-то, оба руководителя имели полное право отстранить ее от дела и как пострадавшую сторону, и как заведомо заинтересованное лицо. Так что оба мужчины пошли ей навстречу, и она собиралась оправдать их доверие. Никаких истерик, эмоций и лишнего давления на допрашиваемого. Только абсолютный профессионализм и сухие факты.

Утром Антония озадачила и даже напугала Олафа тем, что встала очень рано и к тому времени, когда дворецкий обычно приходил ее будить, уже сидела внизу и завтракала. Больше содержимого тарелки ее занимали конспекты, которые она разложила перед собой. Когда девушка царапнула ложкой пустое дно тарелки, она очень удивилась. Олаф, воспользовавшись моментом, заменил пустую тарелку из-под каши блюдом с пирожками и долил чая.

– Спасибо, Олаф. Заверни мне с собой, я уже уезжаю, – махнув на пирожки, попросила Антония и собрала бумаги.

Минут десять ушло на то, чтобы перепроверить содержимое папки, в которую она сложила все подготовленные материалы, включая расписанный по пунктам план допроса. Антония подавила желание еще раз сравнить его с методичкой. Она и так подготовилась насколько могла, и ни адвокат подозреваемого, ни шеф, ни инспектор не смогут придраться к ее работе. Почему-то мнение последнего было особенно важно, не хотелось ударить перед Питтерсоном в мазут лицом.

Утро встретило тучами и моросью, но это не помешало Антонии насладиться быстрой ездой. Она открыла все окна в машине и с удовольствием ловила холодный сырой воздух. Волнение улеглось, остались лишь она, машина и дорога, стелющаяся под колесами.

В департамент Антония пришла первой и успела пересечься с дежурившей ночью Калли. Шаттон перед рассветом уехал на вызов – в баре произошла драка – и в департамент до вечера возвращаться не планировал.

– Хорошего дня! – зевнула Калли.

– Крепких снов, – кивнула ей Антония и придержала дверь, выпуская коллегу на волю.

* * *

Без десяти десять Антония уже спустилась на этаж с комнатами для допросов, показала приказ дежурному стражу, тот отпер ей кабинет и оставил готовиться. Антония взяла со стола один из амулетов связи и покинула помещение с удобными креслами перед прозрачной стеной для инспектора и других наблюдателей. По регламенту на допросе особо опасных преступников должны были присутствовать как минимум один маг, секретарь и кто-то из смежного департамента для независимой оценки.

Антония прошла через неприметную, защищенную магическими артефактами дверь в помещение, где должен будет проходить допрос, и огляделась. Для подозреваемых все стены выглядели мощным каменным монолитом с прожилками оголенных медных проводов. По этим каналам маг мог воздействовать в случае, если что-то шло не так, и они же блокировали любые нерегламентированные всплески магии внутри помещения. Металлический стол и удобный стул для следователя перед ним. Чуть подальше – неудобный даже с виду стул для подозреваемого с креплениями для рук и ног. Антония передернула плечами, вставила в ухо переговорный артефакт и достала свои конспекты. Почти зажившие ожоги зудели, но это не отвлекало от работы, а, напротив, создавало некий фон, помогающий сосредоточиться.

– Антония, все наблюдатели прибыли. Вы готовы? – раздался в ухе голос Питтерсона.

– Да.

В горле у Антонии стоял ком, но пара глубоких вдохов – и по ту сторону стены, кажется, ничего не заметили. Лишь бы сам преступник не почувствовал слабину.

– Хорошо. Сейчас приведут подозреваемого. Напоминаю, что вы имеете право в любой момент прервать допрос без указания причины, тогда подозреваемого переведут в столицу, к другому Читающему. В качестве независимого наблюдателя сегодня присутствует лекарь, он с помощью мага будет контролировать ваше состояние и состояние подозреваемого.

Антония кивнула в знак того, что приняла информацию к сведению.

– Маг передает вам и вашим клятвенникам привет.

Инспектор вдруг перешел с делового тона на вполне обычный, человеческий, и Антонии стало легче. Если что, ее подстрахуют и лекарь, и маг. В конце концов, на этом допросе мир не сошелся клином. Решив потом поблагодарить мага за поддержку и инспектора за то, что он передал его слова, Антония еще раз глубоко вздохнула и подобралась.

– Вводите! – скомандовала она ожидающему стражу.

Вторая дверь медленно отворилась, и допрос начался.

* * *

Антония не могла сказать, сколько времени провела в одной комнате с подозреваемым. Медленно переставляя ноги, чтобы не так сильно было видно, что ее шатает, она вернулась в департамент. Гус, увидев ее, ойкнул и выскочил за дверь. Остальные коллеги молчали, но Антония знала, в каком направлении текут их мысли. Взбудораженный после допроса дар чутко отслеживал настроения и намерения окружающих, а еще давил на них, хотя Антония старалась сдерживаться.

– Ну? – не тратя время на пустые разговоры, поинтересовался Ирвин, заходя в отдел.

За его спиной маячил Гус, который и позвал шефа.

– Мы не того поймали, – сообщила Антония, до сих пор не рискнувшая сесть.

Слабость была такая, что потом ее вместе с креслом пришлось бы уносить.

– Как это? – подскочил Вик. – Он же убийца и занимался подпольной торговлей!

Антония поморщилась и потерла виски.

– Да, он наговорил признаний на два пожизненных в каменоломнях и казнь третьей степени, но это ложный след. Он не Чучело. Обвиняемый врет, что с ним никогда не сталкивался, –