В холле Антонию поймал Олаф с блокнотом и длиннющим списком хозяйственных вопросов. Вот только сил, настроения и желания заниматься делами у нее не было, и Антония, наплевав на все, сбежала в город. Если не дают дома отдохнуть, так хоть в банях никто не потревожит.

* * *

Несколько часов истинно женского отдыха, и Антония почувствовала себя обновленной. Не зря она дала уговорить себя на маникюр, помимо обычного комплекса услуг, вроде мелочь, а настроение поднялось.

На улице к тому времени стемнело, дул противный ветер, извещая о скорой смене сезона. Как потом поняла Антония, она совершила огромную ошибку, когда решила пройтись пешком до угла улицы, где стояла лавка с дамскими мелочами.

Вокруг тянулись дорогие элитные заведения, но улица казалась пустынной, хотя все магазины работали допоздна. Обычно в менее пафосных районах в это время прогуливалось множество народу, но местные цены мало кто мог себе позволить, поэтому вокруг стояла тишина, которая так нравилась Антонии. Никаких людей, а значит, чужие переживания не будут отвлекать ее.

Расслабившись, Антония не обратила внимания на возникшие в другом конце переулка две тени. Может, состоятельные горожане захотели посетить бани или кто-нибудь решил прицениться к товарам в местных лавках? С такого расстояния души не давили, напрягать дар и прислушиваться к ним Антонии не хотелось, и она медленно шла по отмытому мощеному тротуару, отрешившись от всего и вдыхая вечерние городские ароматы. Пыль, сложный цветочный аромат из лавки духов, остывающий камень под ногами, влажный мотив подступающего дождя…

Шаркающие шаги, тихий хлопок – и резкая боль в бедре. Антонию спасло только то, что она засмотрелась на модные платья в витрине и споткнулась на ровном месте. Она упала, зашипела из-за боли, резко обернулась и заметила дымок возле вытянутой руки одного из мужчин, которые, оказывается, шли за ней по пятам. Огнестрел? Но ведь он запрещен уже лет тридцать! А еще от фигур, которые весьма умело держались в тени, не исходило никаких намерений, ни малейших отголосков души. Амулеты! Грубые, одноразовые, но весьма эффективные. А раз эти типы так подготовились, значит, знали, что идут за Читающей. И наверняка озаботились и защитой обратного действия, чтобы обезопасить себя от ее дара.

Все это пронеслось в голове девушки всего за секунду. Антония трезво оценила свои шансы в прямой борьбе с этими двумя мужчинами да еще с простреленной ногой. Из раны сочилась кровь, она пропитывала брючки и оставляла капли на мостовой. Боль, как ни странно, была терпимой, но это только из-за шока.

В руках второй тени блеснул нож, первая тень спешно перезаряжала огнестрел. Антония не стала геройствовать и просто закричала. Совершенно девчачий визг перешел в сакраментальное «помогите, насилуют!» и закончился более эффективным «пожар!». Через две секунды из всех лавок высыпали работники и посетители, а две тени, так и не сделав повторный выстрел, попытались незаметно скрыться в суете. Антонию окружили, она попробовала было встать, но ойкнула от резкой боли в ноге и вынуждена была остаться на мостовой.

– Что случилось? – раздался совсем рядом знакомый женский голос, и Антония увидела мадам Клозетту в компании пары подтянутых сопровождающих.

– Те двое напали, уходят! – крикнула Антония, пытаясь привлечь внимание к бандитам, и по взмаху ее руки в ту сторону помчался один из «мальчиков».

Антония не успела удивиться, что-то сказать и вообще как-то отреагировать, как второй «мальчик» подхватил ее на руки и под причитания мадам Клозетты занес в ближайший магазин. Антония морщилась от боли в ноге, все прочие мысли вылетели из головы. Парень устроил ее на диванчике для посетителей. Она отметила, что сотрудники уже вызывали стражей.

Маг-лекарь, работавший в банях, тоже оказался в толпе зевак, и, пока он оказывал Антонии первую помощь, вернулся погнавшийся за бандитами «мальчик». Взмыленный, в порванной рубашке, он сразу покачал головой. Нападавшие разделились, и «мальчик» даже догнал одного из них, но тип оказался изворотливым и, украсив преследователя парой синяков, скрылся. Парень протянул Антонии непонятный сверток, оказавшийся курткой преступника, в которую был завернут огнестрел.

– Ого! – не смогла сдержать возглас Антония, второй «мальчик» тоже присвистнул. – Спасибо огромное, это важная улика! Ты очень рисковал – не стоило, правда. Ты мог пострадать.

– Об этом я как-то не подумал, – честно признался парень и пожал плечами, а его напарник хмыкнул и хлопнул его по плечу, отчего тот поморщился.

Лекарь оказал первую помощь Антонии и теперь занялся «мальчиком». Синяки прямо на глазах побледнели, ссадины и рана на плече перестали кровоточить. Поймав взгляд Антонии, парень подмигнул ей, и она, смутившись, отвела глаза. Оправдывать себя тем, что она переживает за парня, Антония не стала. Да, конечно, в какой-то мере она за него волновалась, но не может тот, кто видит чужие души, обманываться в собственной. Просто парень снял рубашку, и на него было приятно смотреть. Мадам Клозетта понятливо улыбнулась.

Опомнившись, Антония огляделась в поисках своей шляпки, которая обнаружилась на столике неподалеку. Отцепив одно из украшений и немного повозившись, она смогла активировать переговорный амулет. И почему она сразу не сообразила? На связь вышел Ирвин, хотя Антония вызывала Шаттона. Босс выслушал внимательно, коротко ответил, что у Антонии три дня выходных на выздоровление, пообещал разобраться с непонятными типами и отключился.

В очередной раз потерев плечо, Антония поняла, что зудит татуировка клятвы – вероятно, ее эмоции и самочувствие рикошетом отразились и на Олафе. Лишь бы Йорку не зацепило – мелкий он еще для таких передряг. Чтобы не переживали домашние и не волноваться самой, Антония позвонила в поместье. Олаф тут же поднял трубку, как будто караулил. Антония попросила приехать за ней и пообещала рассказать обо всем дома.

Мадам Клозетта, убедившись, что ее знакомой ничто не угрожает, отпустила пострадавшего «мальчика» и ушла под ручку со вторым. Самой Антонии предстояло дождаться стражников, а пока она выслушивала указания лекаря. Пара дней покоя и никаких нагрузок на поджившую ногу хотя бы пару недель. Антония пыталась вручить лекарю деньги в благодарность, но мужчина для вида вяло отказывался.

Хлопнула дверь, и шум, который возникает, когда множество людей разом обсуждают какое-нибудь важное событие, перекрыл сочный голос:

– Что здесь происходит?!

К удивлению Антонии, к ней пробивался сквозь толпу зевак и сочувствующих сам инспектор Питтерсон де Роук собственной персоной – следит он за ней, что ли? Мужчина был зол. Казалось, еще немного, и он начнет метать молнии, а из глаз посыплются искры. К сожалению, понять причину таких эмоций Антония не могла, поэтому