Мазин встретился со мной взглядом, о паратхе в руках он тоже забыл. Но я не знала, как ответить на молчаливую мольбу о понимании, на потребность в подтверждении того, что любовь, которую он искал у императора, не была ядом.

– О чем ты думаешь? – спросил он после долгой паузы.

Я не могла сказать того, что он хотел от меня услышать, но в нас самих этого и не было. На поле боя доброта не приведет к победе. Только к резне где-нибудь еще.

– Я думаю, – сказала я, поднимаясь со своего места и отряхиваясь, – что в тот день ты не спас свою сестру от ястреба по-настоящему.

Двадцать

– Что ж, это было неожиданно.

Нур рухнула на мою кровать, а я начала снимать свои украшения.

– Да. – Я старалась держаться как можно спокойнее, как будто если я пошевелюсь, то окончательно развалюсь на части.

Затем я закрыла глаза и позволила всему, что держала под замком, нахлынуть на меня. Шок от встречи с Мазом. Внутреннее противоречие, которое у меня возникло, когда я встретилась с ним взглядом. Гнев за мечи моего отца, выставленные в доме Касильдо напоказ, как трофей.

– Я не ожидала увидеть там Мазина. Это было упущением с моей стороны. Я должна была предвидеть такую возможность.

– Мы должны были, – согласилась Нур. – Но это не меняет хода дела.

– Нет, мы можем просто перейти к следующему этапу плана быстрее.

Нур кивнула:

– Завтра я принесу деньги на базар и определю дальнейшие действия. – Она направилась к выходу из комнаты, но затем остановилась, будто в нерешительности.

– Что такое? – На меня навалилась усталость от того, что я целый день пряталась за чужим лицом и вела себя как совершенно другой человек, и теперь мой голос звучал устало. Действие зораата, струящегося по моим венам, напрягало меня, как будто что-то темное грызло меня изнутри.

Я резко вспомнила о черной отметине, появившейся на моем пальце, как будто по руке полз паук. Но когда я осмотрела руку сейчас, там ничего не было. Я увидела лишь блестящую смуглую кожу Санайи. Никаких следов, даже синяка.

– Ты в порядке?

Я выдохнула и снова посмотрела на Нур. Она изучала меня, нахмурившись. Я снова растопырила пальцы, но там ничего не было. Мне показалось?

– Бывало и лучше.

– Я знаю. Когда Касильдо произнес имя Мазина… – Она вздрогнула и замолчала. – Но ты, кажется, хорошо с этим справляешься.

Я пожала плечами, как будто произошедшее было мне безразлично:

– Я знала, что рано или поздно увижу Маза. Я не ожидала, что это произойдет так скоро, но смогу привыкнуть.

– И ты уверена, что хочешь продолжать? Его сестра кажется милой.

Я сердито посмотрела на Нур:

– Да, я уверена. Когда дело касается его, у меня нет совести.

Она прикусила губу:

– Даже если его сестра тоже пострадает?

– Из-за него погиб мой отец, так что да. Даже если его сестра тоже пострадает.

Нур кивнула и сжала кулаки:

– Хорошо, если наш план по-прежнему состоит в том, чтобы покончить с Вахидом. Мне нужно знать, что ему не сойдет с рук все, что он натворил. Что в конце всего этого он останется ни с чем.

– Так же, как это было с нами, – тихо сказала я, и в комнате, казалось, потемнело. Я бросила взгляд на окно: луна отбрасывала тень на дворец Вахида.

Нур подошла к окну, положила руки на раму и повернулась ко мне. Луна стала освещать и ее, и я увидела печаль в карих глазах.

– Да. Так же, как это было с нами.

Я знала, что она думает о Суме, – так же, как я думала о своем отце.

Я продолжала снимать украшения, и с каждым моим движением их тяжесть становилась все меньше. Позолоченные браслеты на запястьях, массивное золотое колье с рубиновыми подвесками на шее, украшенная филигранью рубиновая тика[25], приколотая к волосам, золотой натх[26] в носу – все это с глухим стуком упало в чашу на столе. Закончив, я потерла запястья и почувствовала, что снова могу дышать.

– Кстати, ты определенно чего-то мне не рассказала, – молвила Нур, прислонившись спиной к окну.

Я вытянула руки над головой, пропустив пальцы меж друг дружкой и подняв ладони вверх. Прошло много времени с тех пор, как я тренировалась, и мне нужно было снова нарастить мышцы, чтобы наверстать упущенное в тюрьме.

– Что?

Нур ухмыльнулась, и в ее глазах появилось веселье.

– Ты никогда не упоминала, какой Мазин привлекательный.

Я уставилась на нее. Затем, не говоря ни слова, наклонилась, сняла туфлю с загнутым носком и запустила ей в голову. Она уклонилась, ничуть не испугавшись:

– Эти скулы… Темные глаза… Неудивительно, что ты по нему сохнешь.

– Заткнись, – пробормотала я, крутанувшись на каблуке.

– Ты не говорила, что у него такие широкие плечи!

Комната наполнилась смехом Нур. Я приказала подать чай:

– Ты можешь хоть раз побыть серьезной?

– Зачем, если ты достаточно серьезна за нас обеих?

Я знала, что она делает это только для того, чтобы поднять мне настроение, но в этом была доля правды. Я не очень хорошо восприняла появление Мазина. Ему все еще удавалось притягивать меня к себе, и меня тянуло к нему даже сильнее, чем раньше. Но я не могла позволить себе попасть в собственную ловушку. Я провела руками по лицу и попыталась все это переварить.

Дверь открылась, и вошла служанка с чаем. Она поставила его на стол, поклонилась и ушла. Я сделала большой глоток, горячий чай согрел мне горло и привел в чувство.

– Я хочу, чтобы весь мир увидел, какой Касильдо трус, – сказала я, когда Нур повернулась ко мне. – Я хочу, чтобы его друзья и семья отвернулись от него. Я хочу, чтобы он потерял все, что у него когда-либо было. – Я вцепилась рукой в край стола. – Это лицо у меня будет недолго. Если мы не получим то, за чем пришли сюда, это будет то же самое, как если бы мы никогда не сбегали из тюрьмы.

Нур наблюдала за мной и своими бездонными золотистыми глазами оценивала меня так же, как и тогда, когда впервые появилась в моей камере:

– Как я и сказала, ты достаточно серьезна за нас обеих.

Я раздраженно выдохнула и откинулась на спинку дивана. По комнате пронесся порыв ветра и зашелестел занавесками. Внимательно прислушавшись, я услышала почти тот же шепот, который слышала в пещере Сумы, когда прикоснулась к зораату.

Месть.

– У меня есть для тебя задание, – внезапно сказала