– Где он сейчас? – спросила я убийственно спокойно.

Нур встретилась со мной взглядом. Она сидела на подстилке из финиковой пальмы, поджав под себя ноги. Заметив выражение моего лица, она кивнула. Да. Она знала, чего я хотела. Потому что она хотела того же, за то же преступление. Ответ на вопрос, какими будут мои дальнейшие действия, был ясен как день.

Нану наблюдала за нами, наклонив голову, как будто впервые видела нашу связь. Но она еще не ответила на мой вопрос.

– Касильдо, – повторила я, – где он?

Эти слова я произнесла едва различимо, но от их мощи воздух вокруг изменился. В комнате повисла тяжелая атмосфера гнева и предвкушения, и я сжала пальцами маленький карманный кинжал моего отца.

Нану прищурилась:

– Касильдо вернулся в город, он по-прежнему уважаемый торговец. Если на то пошло, предательство улучшило его положение в глазах императора. Но, прежде чем вернуться, он совершил налет на кузницу твоего отца. Забрал все его мечи. Без зазрения совести брал себе все, что мог взять.

Почему ты не остановила его? – захотелось мне накричать на нее. Но я знала ответ на этот вопрос. Моя бабушка не была воином, а после моего ареста и смерти моего отца защищать было уже некого.

– Так вот почему Касильдо предал моего отца? Ради его мечей? – Я повысила голос, и слова прозвучали слишком громко в повисшей между нами тишине.

Моя бабушка слабо улыбнулась:

– Касильдо утверждал, что боялся императора и именно поэтому выдал твоего отца. Но я знаю, что с тех пор он выставляет ножи твоего отца в своем арсенале и хвастается ими.

– Мой отец умер ради коллекции мечей. – Я покачала головой.

– Дания, я понятия не имела, что твой отец шел на верную смерть. – Глаза моей бабушки затуманились.

– Я не виню тебя, Нану, – смягчила я голос, хотя прежняя ярость переполняла мои вены, прорывая плотину. – Я виню людей, из-за которых я оказалась в тюрьме.

Перед моим мысленным взором промелькнуло холодное лицо Мазина. Воспоминание об ухмылке Дарбарана чуть не заставило меня сплюнуть. А император Вахид организовал все это, чтобы устранить противника, не разжигая гражданскую войну. Но теперь я могу добавить к этому списку Касильдо. Касильдо, которого я считала нашим союзником, стал просто еще одним предателем.

– И я виню человека, который обманул моего отца, притворившись его другом.

– Не делай глупостей, Дания, – предостерегла бабушка, но без настойчивости. Может быть, она устала бороться с моим отцом все эти годы и не хотела тратить силы на меня. Она знала, что это бесполезно.

Мои губы растянулись в невеселой улыбке.

– Что бы я ни сделала, это не будет глупостью.

Я желала мести, и у Нур был доступ к тому, что могло мне помочь. По поджатым губам Нур я поняла: она ждала, что я скажу дальше. Она хотела исправить причиненное ей зло так же, как я хотела исправить причиненное мне.

– Мы с Нур останемся здесь на несколько дней, чтобы отдохнуть, а затем продолжим путь.

Я не стала объяснять бабушке, куда мы направляемся и что ищем. Если бы я упомянула при ней о зораате, эту информацию можно было бы вытянуть из нее пытками. Будет лучше, если она останется в неведении.

– Но ты не можешь уйти сейчас. – Нану сделала шаг ко мне, ее глаза потемнели; я моргнула, гадая, беспокойство я услышала в ее голосе или что-то другое. Нану была не из тех, кто показывает эмоции. – Я думала, ты мертва, – продолжала она умоляющим голосом.

Что-то кольнуло меня в сердце, но я уже приняла решение. Теперь моя кровь превратилась в сталь, будто я стала одним из мечей Бабы и его смерть выковала мою цель. Теперь речь не обо мне и не о Нану. Не о правосудии. Теперь речь о мести.

– Мы останемся ненадолго, но я не могу больше рисковать. Особенно учитывая, что новости о моем побеге, вероятно, скоро дойдут до Вахида.

Бабушка кивнула, и я почувствовала ее разочарование. Она хотела, чтобы я осталась, но не могла меня заставить. Не сейчас. Я не смогу жить в мире с собой, если не предприму что-нибудь в связи со смертью отца. Я не могла оставить это без ответа, не могла позволить предателю разгуливать на свободе, как и тем, кто сыграл свою роль в моем предательстве. Я избавилась от оков, и теперь все мои темные стороны рвались наружу.

Касильдо. Дарбаран. Мазин. Я взглянула на Нур. Одно имя в моем пазле пересеклось с ее. Вахид. Я повторяла их имена снова и снова у себя в голове, пока не выработала план, пока не смогла представить себе каждый шаг, который мне нужно было сделать, чтобы достичь цели. И для начала нужно было найти сокровище джиннов.

* * *

В тот вечер мы лакомились тушеной козлятиной, которую моя Нану приготовила по такому случаю. Кусочком мягкой лепешки я зачерпнула из тарелки остатки подливки и, ощутив вкус черного кардамона и перца чили, удивилась, как я вообще смогла прожить целый год без этого. Я сидела за низким столом в главной комнате Нану и ковыряла в тарелке оставшиеся острые маринованные огурцы, резкость кислого вкуса возвращала меня к реальности.

Нану пригласила нескольких женщин из деревни помочь с приготовлением еды, и я старалась не поднимать глаз, когда они бросали любопытные взгляды на нас с Нур. Нану заверила меня, что они не доложат о нас Вахиду, но мне все равно было тревожно из-за того, что о нашем побеге знает так много людей. Я не хотела, чтобы что-то помешало тому, что я собиралась сделать. Смерть моего отца укрепила мою решимость. Но я не плакала. Не горевала. Вся моя скорбь вылилась в гнев. Острая потребность в возмездии сомкнулась у меня на горле, вонзив в кожу когти. Я так сильно вцепилась в края своей миски, что камень не раскололся пополам лишь чудом.

– Мы действительно отправимся туда, куда я думаю? – Нур перебралась ко мне и плюхнулась на подушку рядом, ее тарелка была такой же пустой, как и моя. – Ты наконец согласна отправиться за сокровищем Сумы вместе со мной?

Я откинулась назад и тяжело вздохнула. Мы с Нур встали на общий путь мести. И, имея доступ к сокровищам Сумы, мы могли воплотить наши мечты в жизнь.

– Да.

Нур положила себе на тарелку еще риса из мисок, стоявших перед нами, и понизила голос:

– Я думала, тебе нет до