Когда мы отъехали дальше от моста, не курящий скрипач попросил сигариллу. Сидя на козлах, мы задумчиво курили, глядя на припорошенные снегом шпили собора Санти Нарратори и видневшийся купол театра Женни.

– Вот это ночка… – протянул музыкант.

– Да… Шикарная. Подвезешь к Пойзону?

– А что делать с Николя?

– Черт… из головы вылетело. Ладно. Как очнется, скажете, что я не стала его будить и вернулась к травнику.

– Он же не дебил, – фыркнул скрипач и закашлялся от дыма. – Поймет – что что-то не так.

– Именно – что-то не так, а вот что именно… оставь это мне. Придумаю.

Бросив окурок в снег, Юджин ударил поводьями, и через несколько минут я оказалась у дома травника. Распрощавшись с пособником по убийству лорда, я постучала в дверь, как вдруг та сама отворилась, противно скрипнув. Сердце истерично забилось, инстинкты напряглись. Интуиция подсказывала, что-то случилось. Так быть не должно.

– Мистер Пойзон?

Тишина. Можно различить лишь мое тяжелое дыхание. Все во мне кричало «Бежать отсюда!» Я рванула в кухоньку и застала полный беспорядок и окровавленного травника на полу. Его грудь, шея были разодраны. Под ним алая лужа.

Нет!

– Мистер Пойзон! Мистер Пойзон!

Я упала рядом с ядоваром, пытаясь нащупать пульс. Фейец разлепил веки и тихо заговорил. Кровь булькала в горле.

– Эвелин…

– Мистер Пойзон, молчите, я сейчас…

– Нет… послушай меня. – Его рука слабо сжала мою. – Р-рэйвены… они вернулись. Я знаю о них все… Они придут за тобой… Ты последний но-носитель знаний. Сопротивляйся… Ты… ты сможешь. Ты не Пойзон… ты сможешь. В тебе… дру-другая кровь… П-прости… что и т-тебя не с-сберег.

Его губы тряслись, из глаз потекли слезы. Я не могла сделать и вдоха. Не могла пошевелить. Не могла…

– Вот мы вновь и встретились, моя Красная Шапочка.

Я резко обернулась, узнав этот голос. Узнав его.

Вот сука…

Глава 31. Битва при Бладхэйме

«Это всех троих порадовало: охотник тотчас содрал с волка шкуру и пошел с нею домой, бабушка поела пирога и попила винца, которое ей Красная Шапочка принесла, и это ее окончательно подкрепило, …»

Братья Гримм «Красная Шапочка»

Лязг клинков певуче отражался от свода. Горизонта едва коснулось приглушенное солнце, а воины королевской гвардии уже как час стирали песок в ристалище сапогами, да окропляли землю потом.

Принц Дориан парировал и сместился в сторону. Он двигался быстро, нанося колющие удары. Лассену удалось предугадать траекторию его движений, и при следующем выпаде лезвие разорвало рукав мокрой рубашки.

Принц хищно лизнул губы, выжидая. Капитан прокрутил меч, прицениваясь к позиции противника. Будь он внимательнее, то прочел бы эмоции Его Высочества и немой вопрос «Почему?». Пропуская удары, Дориан прощупывал настроение противника. И если кратко – скверное.

Замах. Шаг. Удар. Лязг. И так по кругу.

В этом тренировочном бое слишком много личного. Это считывалось по тому, как наносились удары, как противники глядели друг на друга. Товарищи, которые всегда фехтовали не только мечами, но и речами сегодня были безмолвны.

Меч вылетел из руки, и Дориан оказался открыт. От удара сапогом в солнечное сплетение он рухнул на землю. Оружие Лассена блеснуло у самого горла. Принц вскинул руку:

– Сдаюсь.

Стоило капитану опустить клинок, как Дориан сгреб песок в ладонь и бросил ему в лицо. Тот прикрылся рукой и рыкнул от боли. Принц вернул себе оружие и замахнулся, пользуясь замешательством.

– Какого…

Клинки сцепились. Два противника оказались носом друг к другу. Руки дрожали от напряжения. Дориан процедил сквозь зубы:

– Не хочешь объясниться?

Сжав губы, Лассен приложил усилия. Дориан проскользил сапогами назад, расцепив железные объятья мечей.

– Не понимаю о ч…

– О той, чье лицо ты представляешь, когда дерешь очередную шлюху из Латерны.

Дориан сделал выпад, не собираясь прекращать бой ради трепа. Принц ходил в недоумении уже пару дней, в ожидании, пока старый друг сам явится с объяснениями. Но подобного не последовало, а злость, обида и непонимание лишь множились.

Капитан недовольно выдохнул, принимая бой.

– Она моя, и ты это знал.

Принц проделал финт. Лассен отклонил корпус назад, как над ним в паре миллиметров просвистело лезвие. Но следом получил кулаком в челюсть. Язык щипнул металлический привкус.

– Не глупи, Дориан, – прохрипел капитан Шассерфи. – Она свободна и вправе выбирать сама.

Принц зачесал пряди, грациозно шагая. Фехтующие были так увлечены, что не замечали косых взглядом тренирующихся, как вытягивались шеи и подставлялись уши.

– Ее решение мне абсолютно понятно, но твое… – Он выставил оружие, словно указывая на его предательство. – Не думал, что ты рискнешь нашей дружбой ради какой-то человеческой шлюхи.

Лассен вяло шлепнул лезвием по его мечу, сплюнув кровь.

– Будь она какой-то шлюхой, стал бы ты закатывать сейчас истерики, как ревнивая женушка?

Оба недобро хохотнули. Дориан покачал пальцем, хваля издевку. Они вновь сцепились.

– Что в ней такого, а, Лассен?! Когда я ее трахал, не заметил…

Принца прервал тяжелый удар в нос. Брызнула кровь. Обычная тренировка перетекла в нечестную дуэль – в ход шли не только клинки, но и кулаки и удары исподтишка.

Гвардейцы непонимающе оглядывались, но никто не рисковал вмешаться в бой кронпринца Лэндэльфа и капитана королевской гвардии.

Дориан схватил Лассена за грудки и растянул губы в кровавой улыбке. В упор глядя на такое же побитое лицо друга, он издевательски прошипел:

– Да ты никак влюбился.

– А ты? – хмыкнул капитан Шассерфи, сглатывая кровь.

Принц скривился – не то в улыбке, не то в раздражении, занеся дрожащий от напряжения кулак. Но молчание – оно так красноречиво.

– Капитан Шассерфи! Капитан!

В ристалище ворвались двое постовых. За ними семенила чья-то сгорбленная фигура. Узнав в ней Клару Пойзон, принц ослабил хватку. Эльфийка была вся в крови и бледна, как снег.

Лассен оправил дублет, принюхавшись, – кровь не ее. Но подобное никогда не сулит благие вести. Обменявшись подозрительными взглядами с Дорианом, он поспешил к гвардейцам.

– Капитан, эта эльфийка пришла…

– Шифтердан убил Ричарда! – выпалила та, бросившись к капитану, но стражники преградили ей путь. – И он…

Капитан жестом приказал пустить, всеми силами отрицая подкрадывающиеся догадки. Миссис Пойзон отчаянно вцепилась в его предплечье. Ее глаза были полны страха и отчаянья. Капитан не смел сделать и вдоха, пока…

– Он послал меня … – прорыдала та, протягивая клочок пергамента, пропахшего псиной. – У него мисс Бёртон.

Худшие опасения подтвердились. Скулы на лице Лассена заострились, в каждой морщинке залегли мрачные тени. Он развернул