– Лорд был здесь. Не так давно ушел. Сказал, что вернется. Что будем делать с прекрасным Николя?

Я молча протянула флакон Сонмэ и пробормотала:

– Нужно, чтобы он это выпил. Уговори его как-нибудь. Он вроде по женщинам. Пусть кто-нибудь из ваших подпоит и развлечет. Знаю, мы на такое не договаривались. Я доплачу.

Арти кивнул, засовывая фиал в корсет, и поспешил ретироваться, чтоб поручить это дело какой-нибудь, как он говорит, «птичке». Удивительно, но пока я сидела перед зеркалом, в голове даже не возникло сомнений: убивать или нет? Еще есть возможность передумать.

Что со мной? Неужели миазмы жестокого Лэндэльфа уже пропитали и меня? В какой момент я стала такой? Быть может, совесть не грызла еще потому, что я убивала лишь подонков? Или из-за того, что я и так уже убила сотни фейри, допустив ошибку с ядом?

Парик сразу надевать не стала, чтобы не вспотеть как свинья. Закурила, слушая байки проститутов да посматривая на часы.

– И этот, значит, говорит мне, чтобы я отдала ему свои туфли и чулки, – продолжила рассказ Лучия. – Я-то думала, что он хочет, чтобы я просто их сняла. Так нет! Он взял и напялил на свои худые ляжки эти чулки и туфли. Порвал немного. Достал помаду, накрасил губы. А потом становится раком и говорит: «Бери тот, что толще и е…»

– Эвелин! – в комнату ворвался Арти и встал в позу. – Так, курвы, перерыв закончился. Идем вниз трясти жопой. Оп-оп! – Жрица и жрецы любви, тяжело вздохнули и засеменили вон. Как только мы остались одни, Арти вмиг шепотом затараторил: – Удалось! Николя сделал глоток. Но пока ничего не произошло. От дверей и на миг не отходит. Так что будем делать с трупом?

Я выдохнула столб сизого дыма и стряхнула пепел.

– Расчленим, сложим в ящик и выбросим в Тревизо. Или в море.

– Что?! А нельзя просто сразу в канал? Задушим и выдадим за самоубийство.

– Я не собираюсь его душить. Он слишком крепкий. Я не справлюсь. У меня свои методы. – Я цокнула языком. – А этим методом – за самоубийство не выдать. А тащить целое тело через полгорода… Нет. Уважьте. Тем более так нескоро его найдут. Плюс, вода смоет запахи. Даже носатые охотники им не помогут.

Арти приложил ладонь к груди и пропищал:

– Эвелин… Напомни мне не переходить тебе дорогу никогда.

Я хмыкнула, закуривая следующую сигариллу. Вдыхая дым, успокаивая нервы. В дверь постучали. В проеме показалась голова Юджина.

– А чего у вас под дверями фейец валяется?

– Черт! Заноси его сюда! – Я вскочила.

И пока бармен со скрипачом волокли тяжелого Николя в гримерную, Юджин пропыхтел:

– Лорд вернулся. Весь не в себе. Поднялся в свою комнату.

Видимо, встреча с дорогой сестрицей прошла не очень. Или Фэлис вообще не пришла.

Мы оставили Николя среди тряпок и боа, заботливо подложив под голову мягкие лифчики. Арти засуетился вокруг меня, помогая надевать парик и маску.

– Он точно тебя не узнает? – спросил Юдж, наблюдая за мной в зеркале.

– Сразу – нет. Поэтому у меня только несколько минут, прежде чем лорд догадается.

В комнату вошла худенькая Корнелия. Именно она пойдет со мной к Вилиану. Какова ирония – именно с ней был принц, когда я впервые «свалилась» в Латерну.

– Ты хотел меня видеть, Арти?

– Да, фея моя, надень эту маску. Сейчас пойдешь с Эвелин ублажать лорда Вилиана. Мы дарим ему тройничок. Тебе заплатит заведение.

Корнелия недоверчиво оглядела меня.

– Ты же не проститутка. Зачем тебе это?

– Нравится милорд сильно, – проговорила я, аккуратно нанося помаду. – Что аж смерть как его хочется.

Проститутка точно уловила сарказм. Но что я ценила в жителях Латерны больше всего – они не задавали лишних вопросов. Как бы их ни снедало любопытство, все понимали – в каждой избушке свои погремушки.

Последний раз взглянув на свое отражение, я поправила красные пряди, ажурную маску на пол-лица и уже собралась выходить, как вдруг Арти схватил меня за плечи и развернул.

– Стой!

Он прикрыл глаза и зашептал. Молитву. Что-то вроде: «Во имя члена Шарля Перро и наливных грудей Жэнни…»

– Серьезно?

– Т-с! Сбиваешь!

Корнелия заправила страусовое перо в прическу, ожидая, пока Арти закончит. Перекрестив меня по принципу: сердце, глаза, лоб, сердце, он разрешающе кивнул.

Поднимаясь на верхний этаж, я почувствовала, что мне вдруг перестало хватать воздуха. Неужели так нервничаю? Но ответ нашелся сам – Алонзо постарался на славу, когда затягивал корсет.

– И еще кое-что: ни при каких обстоятельствах не целуй меня в губы, – шепнула я, пока мы виляли полуголыми задницами на лестнице.

– Как скажешь, – равнодушно вздохнула Корни.

Все просто, Иви… Все просто… Самое сложное, когда придется расчленять. Вдох-выдох. Его не жалко. Либо ты, либо он.

Корнелия деликатно постучала и только через секунды, которые показались вечностью, лорд Вилиан все же нам открыл. Я натянула игривую улыбочку, хотя внутри все переворачивалось от страха.

– Милорд, нас прислали к вам в качестве подарка от заведения, – промурлыкала Корнелия. – Мы можем войти?

Вилиан выглядел взъерошенным и пьяным. Оценив взглядом товар, он приглашающе раскрыл дверь. За комнату он точно отвалил немалую сумму – большая, с роскошной кроватью и видом на Собор.

Черт! Я не учла, что комнаты в борделе без замков. Придется подпереть ручку.

– Что прикажете? – пролепетала я, стараясь говорить на полтона выше.

Вилиан подлил в стакан чего-то крепкого. На нем висела лишь распахнутая рубашка да были надеты штаны. Он еле доплелся до кресла и вальяжно развалился. Лениво мазнул по нам взглядом и, взмахнув стаканом, сказал:

– Поласкайте друг друга.

Как оригинально и неожиданно.

Присев на край кровати, Корни по привычке потянулась за поцелуем, но я ее оставила, игриво приложив пальцы к ее губам. Она еле заметно кивнула и спустилась к моей шее.

Томный вздох.

Корнелия была мастерицей своего дела. Любая хорошая проститутка равно: хорошая актриса. Вздыхать нужно утрировано, но не переигрывать. Хотя многие мужчины настолько привыкли к «покупной любви», что уже и не отличают искреннее желание и удовольствие от имитации.

Наши вздыхания и мурчания наполнили комнату. Я украдкой взглянула на лорда. Его грудь вздымалась чаще, рука легла на промежность.

Ну же… присоединишься или нет, ты, жалкий ублюдок?!

Я спустила трусы, медленно скользя тканью по бедрам, икрам. Отбросила в сторону и приглашающе развела ноги. Корнелия сняла перо из прически и опустилась на пол. Она провела