— Хорошее развлечение, — пожевала губами Тома и передала ей разворот. Там крупным заголовком на полстраницы красовалось сообщение о нападениях волков.

— Только волков мне не хватало, — в сердцах сказала Соня, закрывая глаза руками.

Глава 4

Тот день врезался в ее память отрывками — кусочками ужасающей картины, которую мозг не был в состоянии воспринять целиком. Рассвет выдался серым и мокрым, дождь хоть и перестал лить, но накрапывал — мерно и нудно, оттого все вокруг словно выцвело, только тени внезапно сгустились, ярко выделяясь на фоне тусклого серого мира. Чернели деревья, чернели лужи скопившейся на дороге воды, чернела кровь на застывшем бабушкином лице. Ее нашли пастухи Левина, совсем рядом с загоном для овец. Мертвую.

Убитую — если быть точнее. На этой точности почему-то крайне настаивал тот самый Илья, сопровождавший ее в морге. Впервые Соня увидела бабушку именно там, на опознании, хотя все и без того прекрасно знали кто перед ними. И отводили глаза.

Она помнила, что ее тошнило и в конце концов вырвало, помнила постоянно звучавшее «волки» и не понимала как связать тот любимый теплый бабушкин образ с тем, что увидела в морге. Ее всегда кто-то сопровождал — Тома, в основном, иногда — Илья, который действительно оказался таким, как Соня его представляла, иногда — Саид. Последний появился… когда же… В какой-то момент Соня отключилась — в памяти словно черная дыра, наверное, упала в обморок? Ей все время нечем было дышать.

А потом она оказалась одна. В пустом доме, темном, тихом и сумрачном. Разговаривала с матерью. Наверное, даже спала? В любом случае день сменился ночью, а за ней пришел рассвет и глухое горе пришлось безжалостно затолкать поглубже, сдаваясь перед всесильной бюрократической машиной.

— Нужно выбрать гроб и забрать свидетельство о смерти, — Тома пришла утром и больше от нее не отходила, Соня была ей за это благодарна. — Место на кладбище она уже купила, ты сходи в управу, пусть могилу выкопают. И поминки… Ладно, с этим потом разберемся. Иди, мне уже звонили из морга, спрашивали…

— Тебе? — она дошла до дверей, потом поняла, что все это время была в той же одежде, что и два дня назад. Вернулась переодеться. Теплых вещей не было, поэтому Соня зашла в бабушкину комнату и сняла со спинки стула ее теплую кофту. В ноздри ударил родной теплый запах, смешанный с острой больничной нотой, и она пошатнулась от едва не сбившей с ног боли. Бабушка. Умерла.

— Ты телефон забыла зарядить, — Тома говорила об обычных вещах, но по глазам было видно — понимает. — Иди, дочка, иди…

Необходимость действовать и влажный холодный воздух немного помогли. Соня довольно легко получила свидетельство о смерти, а на вопрос о каком-нибудь бюро ритуальных услуг на нее посмотрели удивленно:

— Так оно одно и есть, — Тома пожала плечами. — Ты, поди, внимания не обратила — через дорогу от морга. Сразу предупрежу — директор у них не слишком приятный тип, ну да тебе с ним не чай пить. Главное не ведись на поводу, гроб нужен обычный, Нина Георгиевна, земля ей пухом, не любила всех этих выкрутасов. Деньги-то есть?

Деньги. О деньгах Соня до сих пор не вспоминала и теперь оказалась перед выбором — искать в доме или звонить матери. Собственных сбережений ей явно не хватит, после потери квартиры…

Наталья Петровна трубку не взяла и стало понятно, что уже в самолете — находясь в прострации, Соня совсем потеряла счет времени.

— Ну, если Нина место на кладбище купила, то и сбережения на похороны должны быть, — Тома деловито гремела кастрюлями и поставила перед девушкой тарелку с супом. Соня попыталась вспомнить, когда ела в последний раз и не смогла. От запаха вареного куриного мяса желудок свело голодной судорогой и она поспешно схватила ложку. — А если нет… Ну, наскребем, что мы, не люди что ли? — последнее прозвучало странно, будто оправданием.

Послышался хлопок калитки и быстрые шаги, на пороге возник Левин. Мужчина явно не ожидал увидеть чужих и при виде соседки даже сделал шаг назад, но нахмурился и все же прошел в дом.

— Узнали что? — хмуро спросила его Тома, с полотенцем наперевес вставая перед ним, словно пытаясь закрыть собой Соню. Честно говоря, случись между ними потасовка, она бы поставила на соседку — уж больно внушающими были ее габариты.

— Следы нашли, — хрипло ответил он, кинув вопросительный взгляд на девушку. Она отставила тарелку и тоже встала, Тома неодобрительно покосилась, но отступила в сторону. — Волчьи.

— Тю, — презрительно присвистнула Тома, махнув полотенцем. — Удивил. Их об этом годе как комаров. Ты мне не темни. Чего ее посреди ночи к твоим овцам понесло? Просил, поди, о помощи? А?

— Ну просил, — огрызнулся мужчина, отступая к порогу. — А ты не просила?

— Ну, я-то себя контролирую, — Тома сложила руки под грудью, став похожей на громадную гусеницу.

— Я — тоже, — веско и коротко обронил Марк и посмотрел на Соню. — Мне очень жаль, что все получилось… так. Правда. Но тем серьезней наша проблема.

— К-какая проблема? — Соня и до этого не понимала и половины их разговора, смутно ощущая, что диалог полон подтекста и тайных смыслов, а теперь и вовсе растерялась.

И Тома и Марк посмотрели на нее одинаково задумчивыми взглядами, словно пытаясь решить стоит ли впутывать внучку старушки или нет. Глухое раздражение поднялось в душе — с тех пор, как переступила порог этого дома, Соня все время чувствовала, что что-то происходит. Какая-то история, о которой знают все, включая ее бабушку, только вот ее посвящать никто не желал. А теперь бабушки нет — ее убили, точно и одним укусом перекусив шею. Волки. Волки! Можно подумать, это нормально для них — нападать на человека, пусть даже такого беспомощного!

Думать об этом было страшно и она невольно старалась защититься от этих мыслей, не задать главного вопроса, который логично следовал за всеми этими размышлениями… Тогда что? Что все-таки случилось?

— Вот что, давайте разберемся с этим после похорон, — видно, заметив что-то в ее глазах, Тома