– Ну что, показал мастер-класс? – съязвила я, как только добралась до остальных.

Малец распластался на земле, тяжело дыша. Он состроил мне гримасу в ответ передразнив:

– Ну сто, покязяль мастер-клась…

За что получил смачный подзатыльник.

– Эй!

Кэйрина водила рукой по стене, хаотично вдавливая кирпичики. Часть стены отъехала в сторону с глухим шорохом.

– Прошу за мной. Осторожно, здесь лестница.

Спустившись на ступень, я обомлела от увиденного. Под землей ютился целый маленький городок: сказочные дома, мощенные дороги, тусклые уличные фонари, в воздухе парят светлячки. И тихий гул шепота. Он был повсюду.

Здесь не ощущалась аммиачная вонь, разве что сырость и запах плесени. Стоило ступить на камешек дороги, как гул затих. Из-за углов стали мелькать лица. И воздух наполнился нескончаемым:

– Приветствуем, приветствуем, приветствуем…

Я успевала лишь кивать. Жилье слуаг точно сошло со страниц страшных сказок: острые искривлённые крыши с завернутыми коньками, пузатые стены из крупного камня. Самих жителей сложно разглядеть, но у всех были общие черты: длинные уши, слишком большие глаза и что-то еще, какой-то неуловимый изъян.

Кэйрина остановилась у одного из домов и указала на деревянную дверь взмахом руки.

– Прошу, моя тетушка – старейшина Бреа, вас ожидает, госпожа Эвелин. Но мистера Дино я попрошу остаться снаружи. – Виноватая улыбка предназначалась воришке. – Я могу вам показать нашу обитель.

Дино взглянул на меня. Где-то пару секунд между нами шел немой диалог. Малец пообещал, что не будет отходить далеко и в случае тревоги ожидает сигнала.

Едва я занесла кулак, чтобы постучать, как по ту сторону послышалась шепот:

– Входи, дорогой гость.

Дверь отворилась с противным скрипом. Маленький коридор пронзал тусклый луч света, сочившийся из другой комнаты. Я шагнула дальше, по привычке вцепившись в оружие. Запах сырости перебивал аромат жженых сухоцветов. Внутри домик был таким же сказочным и зловещим: пыльные полки, сухие цветы в вазе, занавешенное простыней зеркало, точно покойник саваном. На вид дом, в котором уже давно никто не живет.

Боязливо просунув нос в комнату, я увидела седую фейри. Она сидела в кресле-качалке и глядела на танцующего спрайта в фонаре. Он рассеивал столь непривычный оттенок оранжевого.

– Не стоит бояться, дитя. Проходи, – прошептала старая слуага.

Прокашлявшись, я приняла приглашение и поклонилась.

– Здравствуйте.

Слуага склонила голову в ответ.

– Мое имя Бреа. Прошу простить, что не могу поприветствовать вас, как того подобает. – Она опустила заскорузлые ладони на укрытые шалью колени. – Мои ноги не ходят уже много фогхармов. Прошу, присаживайтесь.

Быть вежливой и почтительной. Вежливой и почтительной…

– Рада знакомству, Бреа. – Я присела в кресло напротив, даже не думая ослушаться хозяйку. – Вы ждали меня. Но и я пришла сюда не без причины.

Бреа отняла взгляд от спрайта. Ее лицо выражало усталость, благородные морщины – мудрость. На кончике маленького носа висели очки, огромные глаза отливали спелой оливой. Сухие губы зашептали:

– Вы пришли за могильной лилией – редчайшее прекрасное создание. И хотите использовать его в не самых благих целях. – Это не был вопрос. Лишь констатация, на которую я предпочла промолчать. – Ваш вех короток, госпожа Эвелин, и я не посмею вас задерживать. Наверняка вас интересует, что же мы попросим взамен.

Слуага опустила взгляд на свои руки, а точнее, на огромный перстень с янтарем. Она молчала, будто советовалась с кольцом, а оно нашептывало ей ответы.

– К сожалению, мне неизвестны ваши ценности, – произнесла я, выдавив улыбку. Отчего-то хотелось также говорить шепотом. – Но смею предположить, если вы ожидали меня, то уже знаете, что хотите взамен.

– Грядут темные времена, госпожа Эвелин. Очень темные. – Ее голос разорвал натянутое молчание. Она возвела глаза в потолок. – Наверху неспокойно. Стены шепчут нам, что надвигается бедствие. Пентамером, наконец, проснулся после многовехового сна.

– Бедствие?

Бреа сухо растянула губы буквально на миг, а в глазах мелькнула хитрая искра.

– Боюсь, за эту информацию вам пока нечем платить, а нам нечего просить.

Вот она – жилка торгаша. Или бизнесмена. Без разницы. Их вежливость не более чем оружие в споре и переговорах.

Я сжала губы, не желая демонстрировать понимающую улыбку.

– Услуга, – промолвила та. – Взамен на могильную лилию вы должны будете нам услугу. Когда придет время, мы обратимся к вам.

– Услуга будет равноценна моей просьбе? Или вы попросите меня кого-то убить, отписать половину имущества? А может, попросите первенца?

Черт, Иви! Не можешь попридержать свою «сучность» даже на пару минут?!

– Мы не посмеем просить ничего подобного. Только то, что направлено на созидание нашего народа. Я даю вам свое слово. Слуаги не могут пойти против своих обещаний. Для нас сделки священны. Такова наша природа.

Я привалилась к спинке кресла, задумчиво сжимая подлокотники.

С одной стороны – сделка честная, с другой – у меня все равно нет выбора. Пугает лишь неизвестность и чувство несправедливости: это нужно принцу, а расплачиваться придется мне. Но в то же время я человек, а в моей природе – врать и не исполнять обещанного. Тем более, кто знает, может к тому времени, когда слуаги придут, я уже буду где-нибудь на островах попивать Лонг-Айленд?

– Хорошо. Я согласна оказать вам услугу взамен на лилию.

Бреа кивнула, и в то же мгновение спрайт прекратил свои пляски. Он присел на колени, угрюмо сложив крылышки.

– Кэйрина отдаст вам лилию и проводит обратно.

– До свидания, Бреа.

Я поклонилась на прощание и направилась к выходу, как вдруг слуага прошептала вслед:

– Прошу, передайте господину Румпельштильцхену мое почтение и… что мне очень жаль, что кому-то удалось отыскать все его имена.

Я нахмурилась. Сложно было определить интонацию, когда все слова буквально шелестят в воздухе. То ли это издевка, то ли… Бреа хочет, чтобы Сэйдж знал, кто именно разгадал все его имена и… рассказал?

Я кивнула и вышла вон. На крыльце меня уже ожидал Дино и Кэйрина со свертком в руках.

– Как все прошло? – выпрямился малец, поправив кепку.

– Идеально. Идем.

Кэйрина протянула склянку мне.

– Прошу, это ваше.

Я украдкой развернула буклированную ткань. Она обволакивала стеклянную баночку, внутри которой виднелись чернильные лепестки.

Слуага повела нас обратно тем же путем. Дино все поглядывал любовными глазками, задавал немые вопросы, пока я углубилась в размышления о словах Бреи и прочей ерунде. Мне все не давал покоя Дуратус. Уже как несколько дней мы с мистером Пойзоном бьемся над загадкой этого яда.

– Выведи меня к ближайшему выходу у центрального меркато, – буркнула я.

Пройдя через бассейн с помоями, слуага