–Знакомься, это Нади. Я хотел назвать её в честь бабушки, но на Гуларе совсем другие имена, и пришлось поменять последнюю букву.

–Мне очень приятно познакомится. А где твоя дама сердца? Расскажи мне подробней о себе. Что было, когда ты сюда попал?

Разлив очередную порцию напитка по напёрсткам, Ванька глубоко вздохнул и сказал:

–Ну, слушай. Моя история не так насыщена приключениями как у тебя, но трудностей и радости в моей жизни было достаточно. Когда я попал в развалины древнего города, я тоже растерялся и не понимал ничего. Очнулся я там ночью, и эта ночь была для меня самым большим кошмаром. На меня нападали разнообразные хищные животные и насекомые. Спрятавшись под каменную плиту, я зажигалкой и сделанным на коленке факелом отпугивал тварей до утра. Когда рассвело, я был ошарашен тем, что нахожусь не на Земле. Собрав хвороста для костра, я готовился к новой бессонной ночи. Так я провёл две ночи, выбираясь днём и изучая местность. Воду я нашёл, откопав глубокую яму под корнями растущего дерева, а вот с едой была проблема – весь запас шоколадок был подъеден. Голод заставил меня идти. Три дня я блуждал по загадочным развалинам, прячась от любого шороха. И вдруг я попал в ловушку, оказавшись подвешенным в сети на балке разваленного дома. От голода сил сопротивляться не было и, провисев пол для под палящим солнцем, я потерял сознание.

Очнулся я, ощущая влажный холод на лице – это была мокрая тряпка, сняв которую, я увидел нависающую над собой спасительницу. Мия спасла меня и помогла адаптироваться в новом мире. Она попала в эти развалины за год до меня и успела изучить их в подробностях, включая тех, кто работал там. Мы стали жить и добывать пропитание с ней вместе, три месяца рука в руке, спина к спине. На глаза работающим там людям мы не попадались. Странный транспорт, шум от которого причинял кошмарные боли в голове, прилетал раз в два месяца и что-то привозил. Мы решили любым способом попасть на него, чтобы убраться с этого опасного места. На просчет времени прибытия и времени нахождения в развалинах транспорта у нас ушло шесть месяцев. Средство от шума в голове мы тоже подобрали, и как бы это было не смешно, но им оказались шапочки из фольги от шоколадок, которую я не выбросил. А уши мы заткнули смолой, похожей на резину, с одного из деревьев.

В общем, приготовившись, мы дождались прибытия летающего корабля. Боль в голове от шума стала терпимой, и на транспорт мы успешно проникли. Затаились в багажном отделении, из которого выгрузили груз для местных обитателей. Когда мы взлетели, внутри корабля головной боли не ощущалось совсем. Два пилота, которые управляли этим странным самолётом, разговаривали на непонятном, но каком-то знакомом языке. Я, как и ты, воспользовался мобильным переводчиком, который нам установили помощники профессора. Телефон, кстати, я придумал заряжать динамо-генератором из карманного фонарика. К нашему удивлению, переводчик отлично всё переводил, и мы узнали про жатву памяти, которую проводили для неизвестных хранителей. Вылов негодных лерков, доставка образцов в башню знаний и много ещё того, что мы не понимали.

Прибыв на странный небесный вокзал, где было много дирижаблей, диковинных летательных аппаратов, странных людей с чёрными глазами, паровых маленьких машинок, перевозящих разные грузы, мы просто потеряли дар речи. Потрёпанный вид и одежда сильно выделяли нас из толпы, поэтому приходилось прятаться и изучать окружающее. Мы прислушивались к каждому разговору, который вели люди, проходящие мимо ящиков, в которых мы сидели. По ночам забирались в корабли, изучая предметы, документы и добывая еду. Но жить так было нельзя, и мы узнали, что внизу есть ещё город, в котором живут изгои. То, что мы сильно отличались от общества, которое видели, и побудило нас спуститься в нижний город. Раздобыв местную одежду, мы выследили нужный нам транспорт, курирующий вверх и вниз, и, спустившись до горы, не привлекая к себе внимания, отправились пешком к подножью. Чем ниже мы спускались, тем беднее выглядели люди. Двух- и трёхэтажные дома к низу горы превращались в простые хибарки. Спуск вниз занял у нас два дня и, наконец, мы добрались до нижнего города.

Среди узких и тёмных улочек редко кого можно было встретить. Многие лачуги пустовали. Люди были очень напуганы. Все занимались своими делами, и разобщённость этого места зашкаливала. Обойдя весь город, мы везде наблюдали одну и туже картину – всё поломано, все сломлены. Решившись наконец подойти к кому-нибудь и поговорить, мы наткнулись, видимо, на самого болтливого. Зург, кузнец – вы его видели сегодня на площади. Он подробно всё рассказал: как кто живёт, как они тут оказались и почему всё так. Он показал нам свободные дома, научил, как добыть пропитание и как выжить в этом месте. Вместе с Мией мы поселились в лачуге и жили, стараясь как все не привлекать к себе внимания. У нас родилась дочка. Мы выучили местный язык. А я, помимо добычи пропитания, ходил по городу, изучая население.

Однажды к нам прилетели служители древней крови на так называемую жатву памяти. Да, такие же служители и привезли нас в Сигелион. Сама жатва выгладила так – двое вооружённых жлобов врываются в любой дом, силой вытаскивают из него запуганного жителя и запихивают в клетку корабля. И, когда они вломились в дом к Зургу и выносили его громко кричащую дочь, а кузнец подчинённо не оказывал сопротивления, я не выдержал. Видимо русская кровь во мне вскипела. Я не смог стоять в стороне и бросился на помощь. Вырубив одного, я запрыгнул на второго, но тот перевернулся и, усевшись на меня с верху, начал душить меня. Мия подбежала сзади и вцепилась ему в шею. После того, как мы расправились с ними, я выпустил всех заключённых, а дочь Зурга взял на руки и передал ему. Когда мы с Миейуходили, кузнец словно озверел и, схватив свой самый большой топор, линчевал служителей.

На следующий день в мою дверь постучались. Спрятав Мию и дочь, я открыл дверь. На улице стояли все горожане с подарками и благодарностью. Ко мне подошёл кузнец с просьбой помочь объединиться, сказав, что вместе мы