Я выложила свою беду без утайки. Моя дочь больна. Скорее всего, ей осталось совсем недолго – в лучшем случае около шести лет. А в худшем…

Я здесь в надежде на то, что Господь явит свое милосердие и сотворит для нас чудо. Почему-то в моем рассказе собеседницу заинтересовало только одно. Она строго нахмурилась:

– Вы замужем? Кто отец девочки?

Наверное, стоило соврать: я привыкла представляться вдовой на родительских собраниях в дочкиной школе – помогало заткнуть рты излишне любознательным дамам. Но невозможно кривить душой здесь, перед ликом своего Бога.

Поэтому я рассказала как есть. С каждым словом добрая слушательница изменялась в лице. К моменту, когда рассказ подошел к концу, в ее глазах не было и тени доброжелательности, только высокомерная брезгливость.

– Я верно поняла: вы предавались разврату с женатым мужчиной, пытались разрушить чужую семью, даже родили от этой противоестественной связи ребенка? – произнесла собеседница, угрожающе растягивая слова. Казалось, она вот-вот задохнется от возмущения. – Неудивительно, что Господь решил покарать вас. Детям всегда приходится отвечать за грехи отцов.

Она раскраснелась – или это отблески свечей придали коже красноватый оттенок?

Женщина отчеканила лекцию о том, что падшие люди, конечно, заслуживают самого сурового наказания. Нет поучительнее урока, чем страдания собственного ребенка. Поэтому их потомки рождаются либо ущербными – отсюда в нашем мире столько даунов и аутистов, либо будут всю жизнь гореть в аду.

В участи моей дочери нет ничего удивительного. О том, что произойдет, нужно было подумать прежде, чем бросаться в пламя порока. Она так и произнесла – пламя порока.

К голове прилила волна жара.

Не знаю, выпроводили меня из храма или я сама пулей выбежала на улицу. Перед глазами стояли иконы, только теперь их взгляд не выражал ничего, кроме холодного равнодушия.

Слез больше не было.

Я обратилась к Богу. Он дал четкий ответ. Мне здесь не рады и точно никогда не протянут руку поддержки. Ни вера, ни медицина не спасут мою девочку. Но это не значит, что я собираюсь сдаваться.

Необходимо всего лишь найти тех, кто действительно захочет помочь.

* * *

Все свободное время я просиживала в интернете. Вначале искала утешения: глобальная сеть готова предоставить любую сладкую иллюзию: людей, что чудом излечились от лейкоза, современные технологии, позволяющие победить болезнь, счастливчиков, диагноз которых оказался ложным.

Не знаю, откуда взялись объявления всевозможных шаманов, целителей, колдунов, но они быстро заполнили ленту. Вначале я смотрела на такую рекламу с горькой улыбкой. Затем она сменилась слабым любопытством. И, наконец, я начала внимательно изучать предложения.

Конечно, в большинстве своем «маги» были обычными шарлатанами – видно невооруженным глазом. Но страничка той ворожеи показалась особенной.

Сложно сказать, чем она выделялась. Может быть, отзывами. Люди писали, что колдунья творит чудеса: гармонизирует отношения в семье, возвращает любимых, конечно же ей нет равных в целительстве. Этой женщине приписывали способность чуть ли не воскрешать мертвых!

Клиенты прикрепляли фотографии счастливых молодоженов – любовь жениха расцвела не без помощи со стороны волшебницы, – найденных доброй ведуньей домашних животных и даже выздоровевших младенцев.

Ее профиль никак не выходил у меня из головы – с аватара улыбалась очень милая старушка. В конце концов, что я теряю? В случае если женщина окажется шарлатанкой, – лишь время и деньги. Если дочка умрет, ни то, ни другое больше не будет иметь значения.

А в случае успеха… Я зажмурилась. Думать о счастливом исходе было так же страшно, как об несчастном. Что может быть хуже, чем обзавестись надеждой – держать ее в руках, как теплую сияющую птицу, а затем потерять навсегда?

К моему удивлению, план сработал – хоть шепелявая и неопрятная старуха выглядела совсем иначе, чем в интернете, и точно не производила впечатления могущественной ворожеи. Признаюсь, несколько раз я даже подумывала сбежать.

Но колдунья не брала денег и сказала, что за подобные услуги платят иным.

Конечно же, нужно было узнать цену.

Но я не стала. Я была готова на любые жертвы, лишь бы дочка жила.

В это почти невозможно поверить, но Алика, как по волшебству (хотя почему как?), быстро пошла на поправку. В больнице пожимали плечами: никто не застрахован от врачебной ошибки. Признать собственную оплошность оказалось гораздо легче, чем чудо. В церкви бы наверняка сказали, что девочку спас Бог, явив свое милосердие вопреки поведению греховной матери.

Но я знала правду и позвонила знахарке в день, когда дочку выписали из больницы. Я захлебывалась от благодарности, плакала и готова была взамен подарить ей что угодно – даже отписать нашу с Ликой квартиру, а самим перебраться на съемную.

Конечно, будет сложно, но мне ли привыкать справляться с трудностями? Колдунья лишь хрипловато рассмеялась. Видимо, поддерживать образ доброй знахарки, которая помогает людям, больше не требовалось.

– Глупая! Плата за жизнь – только жизнь.

Сердце похолодело. Спокойно. Этого следовало ожидать.

– Скажите, когда я умру? – прошептала я сорвавшимся голосом.

Надеюсь, время еще есть – хотя бы несколько месяцев. Этого должно хватить, чтобы позаботиться о Лике. Моя домашняя девочка не должна очутиться в детдоме. Можно связаться с родителями.

Как бы они ни злились, придется принять отвергнутую когда-то внучку. Можно позвонить ее непутевому папе…

– Да не твоя жизнь, кому она нужна? – вновь ухмыльнулась карга. – Вмешто твоей дочурки умрет другая. Я поменяла их шудьбы, как тарелки ш шупом. Твоя доча будет выздоравливать и рашпушкаться как цветочек, а та другая… – на этом месте колдунья премерзко хихикнула, будто поделилась забавной шуткой, – увядать.

Почему-то первое, что я подумала: у девочки тоже есть мама. И страдать она будет не меньше меня. Тогда я едва не поддалась импульсу – попросить отменить колдовство, отмотать все назад.

То, что я совершила, – непоправимое преступление. Убийство.

Но я остановила себя. Лишь мучительно слушала рассказ жуткой шепелявой колдуньи, как будет медленно умирать организм «донора» жизни.

– Ее шлабое мешто – шердце. Вначале деформируются шуштавные хрящи, затем перейдет на шердечные шлои и ткани. Возникнут нарушения работы шердца, артерий, появятся хронические болезни и дишфункции, и наконец – ревматичешкая лихорадка. Перешадка шердца не поможет – хе-хе, – ревматизм и его шожрет.

После нашего разговора меня вывернуло – еле успела добежать до туалета. Рвало до тех пор, пока внутри не образовалась темная пустота.

Каждый раз, когда я видела, как у моей малышки появляется аппетит,