Попытки поднять Тави были безуспешны – я ее поднимал, она отползала. И когда отползать уже было некуда, а ноги её уперлась в стену, я, в очередной раз подняв её, слегка ударил ей по лицу ладонью, попытавшись привести в чувство. Замерев, она смотрела на меня слезливыми глазами.

– Нам нужно успокоиться и пойти в лагерь. – продолжая успокаивать, сказал я. У Тави широко отрылись глаза и, схватив меня за плечи, она помотала головой:

– Нет. Нельзя. Тебе нельзя возвращаться, да и мне тоже.

– Что значит «нельзя»? Там Шмелёв, я не могу его бросить.

– Об этом я с тобой и хотела поговорить, когда назначила встречу. Хотела рассказать о том, что за вами через два дня прилетят служители и заберут вас в Верхний город. Хотела дать шанс на побег. Азала уже доложила о вашем нахождении у нас. И теперь она будет охранять вас до прибытия служителей крови. А если она узнает кто ты, она обязательно передаст эту информацию хранителям, а те, в свою очередь, объявят охоту за тобой. Ну, теперь и за мной, видимо.

– Да кто я? Что ты имеешь в виду? Я не брошу доктора!

– Ты древний. В твоём теле течет кровь древних. Только это объясняет то, что ты можешь оживлять Метаксов, только это объясняет то, что ты разбираешь в зове предков музыку и то, что ты говоришь на мёртвом языке. У нас на Гуларе всё правление и власть находиться у пяти хранителей древней крови, и как ты думаешь, на что они готовы пойти, чтобы сохранить своё могущество? Даже с тем самым древним, появление которого предсказано в пророчествах на кристаллах. Рано или поздно они о тебе узнают, но до этого времени ты должен исчезнуть и я тоже. Только как нам это сделать…

Тави начала ходить из стороны в сторону, громко произнося слова, которые не поддавались переводу, придумывая план нашего исчезновения. Раз пять заглядывала в свою сумку, три раза поднималась на крышу здания, чтобы осмотреться. А у меня вопросов становилось всё больше и больше:

– Что они сделают с доктором, если мы его не спасём?

– Будут держать в научной башне, и проводить разные опыты и допросы. Ничего серьёзного ему там не угрожает. А жилые лари там вполне удобные. Я в таком выросла и жила до своего зрелого возраста. Он в отличии от тебя, совершенно не отличается от лерыков, по крайней мере мне так сказала Азала. Разве что может говорить на мёртвом языке, эта способность, скорее всего, и заинтересует мудрецов.

– Что за мертвый язык, о котором ты постоянно говоришь? Это скорее вы говорите на древнем языке.

– Вы говорите на языке, который высечен на скалах первой жизни. Нам три оборота назад рассказывали в башне знаний про мёртвый язык, и то, что на нем говорили первосоздатели жизни. Мудрец Велих пытался его воспроизвести, и звучал он в точности так же, как говоришь ты.

Я совершенно запутался во временных связях Земли и Гулара. Временные нити пересекались и очень тесно, но было совершенно не понятно, где они начинались и где кончались. Но что появилось раньше – яйцо или курица, некогда было гадать, нужно было решать вопросы о том, что дальше делать.

– А почему ты росла в научной башне? Ты сказала, что жила в каких-то ларях.

– Это жилые комнаты, в которых проживают до зрелости такие как я. Я создана, жила и училась в научной башне.

–Как это, создана?

–На Гуларе, у небесных ларыков, раньше были мехи, которых создавали для разнообразных работ по обеспечению жизни. Мехов создавали в научной башне ученики мудрецов. Они выполняли любые работы по дому, по добыче ресурсов, ну и по обороне конечно. Но в создании, обучении и ремонте они были слишком сложны и затратны. Поэтому мудрецы предложили хранителям выращивать ларыкоподобных служителей, которые заменят нерасторопных и больших мехов. Лерков, таких как я, стали выращивать в склянках и давать на моменте создания задачи и возможности, которые им понадобятся на службе у ларыков. Отличительная черта, которая выделяет лерков от ларыков – чёрные глаза. А ещё неспособность воспроизводить себе подобных. Нас с рождения учат разным наукам и тренируют подчинению, погружают в веру древней крови, тренируют физически, чтобы мы могли качественно выполнять работу. Нам дают препараты, которые сводят на нет все наши эмоции, хотя их я перестала принимать и эффекта особо не замечаю.

– Но как, ты же тогда не следуешь своим задачам, и должна как Азала удерживать меня в вашей железной крепости? Я совсем запутался.

Тави отвлеклась от своих попыток создать что-то для нашего исчезновения и оскалилась со словами:

–Ты хочешь, чтобы я передумала? Мы такие же, как ларыки, только нам в головы заложена работа на них. Но нам также заложено поклонение древней крови, а ты получается верховное существо, о котором рассказывается в писаниях нашей веры. Я видела достаточно доказательств. Теперь я подчиняюсь только тебе и оберегаю только тебя – я служу тебе, а не хранителям.

Мне стало не по себе от таких фанатичных слов, в которые начала погружаться Тави, и я постарался перевести разговор в другое русло. Я поинтересовался у неё про животных, которые водятся в этих местах и способны ли они напасть на нас. Успокаивая меня, она начала перечислять животных, убеждая меня, что от каждого сможет защитить. Но меня интересовало животное не от страха перед нападением, а как алиби нашего исчезновения. Животное, которое могло бы на нас напасть, съесть без остатка, и осталось бы от нас только пара изодранных в клочья вещичек. Но мы, в неравной схватке со стаей хищников, успели убить одного из них, и на месте схватки также должны валяться его останки, которые не дожрали сородичи. Из всех перечисленных, выбор пал на создание, которое я уже видел. У охотника в клетке сидел рухет, и Наг говорил, что эти паразиты очень опасны и прожорливы.

Предложив Тави свой план, с охотой и расчлененкой, я услышал писклявое одобрение. День подходил к концу, и я даже не заметил, что проболтал с Тави целый день. На телефоне светилась половина заряда, и пришло осознание того, что зарядник остался у Шмелева, и мне нужно было что-то выдумывать. Опускалась ночь, и я с напарницей, собрав вещи, отправился на поиски зверя.

Глава 13. Охота.

Как изловить мохнатый шарик в диаметре полтора метра не знал