– Зависит от того, кто спрашивает, – парировал Лаки, с изяществом достойным лучшего применения смахнув со стула крошки вчерашнего пирога. – Если вы из налоговой, то я его бедный, несчастный и абсолютно нищий кузен. Если с выгодным предложением – то я самый что ни на есть Лаки Кэш.

– Меня зовут Элоиза Вейн, – сказала она, садясь. Ее пальцы нервно переплелись. – Мне сказали, что вы человек, который может найти что угодно. Вернее, кого угодно. За соответствующее вознаграждение.

– Сказали правильно. Пропала собака? Любимый хомяк? Дядюшка-миллионер, завещание которого внезапно стало интересным? – Лаки сделал паузу, чтобы эффектно отхлебнуть виски. Вкус возможности делал его вдвое вкуснее. – Мои услуги стоят дорого. Я, можно сказать, арбитр удачи. Специалист по коррекции невезения.

– Мой брат, – выдохнула Элоиза, и ее голос дрогнул. – Арчибальд. Пропал три дня назад. Полиция разводит руками. Говорят, никаких следов. Ни борьбы, ни взлома. Как сквозь землю провалился.

Она положила на стол, липкий от пива, фотографию. На снимке улыбался молодой человек лет двадцати пяти с умными, немного рассеянными глазами и шевелюрой, которую явно пытались приручить, но безуспешно. Он выглядел как тот, кто вечно забывает, где оставил очки, но при этом может объяснить теорию струн с помощью чайника и двух яблок.

– Арчибальд Вейн, – продолжила она. – Гений, чудак и… изобретатель.

Лаки почувствовал легкий укол разочарования. Чудаки-изобретатели имели привычку пропадать в самых идиотских ситуациях – например, застревать в собственном аппарате для мгновенной транспортировки огурцов или случайно превратить себя в попугая. Но потом Элоиза назвала сумму вознаграждения.

Лаки Кэш чуть не поперхнулся своим виски. Цифра была такой, что на нее можно было купить не только «Слезы Шейха», но и весь бар «Подкованный Единорог», вместе с потными воспоминаниями его завсегдатаев, долгами Стампа и, возможно, даже его деревянную ногу.

Он поставил стакан на стол с таким видом, будто только что подписал важнейший государственный договор.

– Мисс Вейн, – сказал он, и его голос внезапно стал низким, серьезным, как у хирурга перед сложной операцией на открытом сердце. – Полагаю, вам нужен не просто сыщик. Вам нужен специалист по аномальным происшествиям. И, как назло, я как раз недавно повесил на дверь табличку «Открыто». Расскажите мне все. С самого начала. И не упускайте деталей, даже самых странных. В этом городе странность – самая надежная валюта.

Он откинулся на спинку стула, и потертая обивка приняла его с комфортом старого друга. Качели его жизни снова качнулись вверх. Он чувствовал это всеми фибрами своей авантюрной души. Игра начиналась.

ГЛАВА 2: Появление Элоизы Вейн

Элоиза Вейн рассказала свою историю так, как люди обычно рассказывают о странном сне – с путаницей в деталях и попыткой найти хоть какую-то логику там, где ее не было и в помине. Лаки слушал, попивая виски и время от времени поправляя свои желтые очки, которые делали тусклый свет бара теплее и мягче. Он заметил, как дрожали ее пальцы, когда она касалась стакана с водой, который Стамп поставил перед ней с таким видом, будто подал ей отравленное зелье.

– Арчи… – она начала, затем замолчала, словно подбирая нужные слова. – Знаете, есть люди, которые рождаются не в своем времени. Мой брат родился не в своем… измерении, что ли. После смерти родителей он получил приличное наследство. Мог бы купить себе виллу в Верхнем Городе, летающий экипаж и жить, ни о чем не беспокоясь. Но нет. Он вложил все в свои «исследования». – Она произнесла это слово с легкой дрожью, как будто оно было опасно само по себе. – Он говорил, что работает над чем-то, что перевернет все с ног на голову. Не изобретение, а… откровение.

– Давайте угадаю, – сказал Лаки, отодвигая свой стакан и складывая руки на столе. Его взгляд, отфильтрованный желтыми линзами, был сосредоточенным и непроницаемым. – Вечный двигатель? Машина времени, которая будет работать на энтузиазме неудачников? Или, может, эликсир бессмертия? Я всегда считал, что вечная жизнь – сомнительная награда. Представьте, вам придется вечно наблюдать, как другие люди выигрывают в лотерею. Это пытка для настоящего игрока.

– Хуже, – горько улыбнулась Элоиза, и в уголках ее глаз заплясали морщинки усталости. – «Детерминатор Случайностей».

Лаки свистнул, откинувшись на спинку стула. Его стул жалобно скрипнул, словно разделяя его изумление.

– Звучит как прибор для предсказания погоды, у которого случился приступ мании величия. И, я подозреваю, с такой же точностью. Продолжайте, вы меня заинтриговали. Серьезно.

– Он говорил, что это устройство может не предсказывать, а… корректировать вероятность событий. Делать удачу не случайностью, а управляемым процессом. Он называл это «внесением поправок в уравнение реальности».

– О, – Лаки медленно поставил стакан. Его выражение лица изменилось с вежливо-заинтересованного на остро-сосредоточенное. Все его существо, вся его авантюрная душа, внезапно насторожилась, как пес, учуявший дичь. – Вот это уже серьезно. Это не просто чудачество. Это вторжение на священную территорию. На территорию таких, как я. Это все равно что открыть собственный бар через дорогу от «Подкованного Единорога». Неумно, нагло и на грани фола.

Он посмотрел на Элоизу поверх очков, и его взгляд стал острым, профессиональным, почти хищным.

– Продолжайте. Что произошло перед исчезновением? Были ли признаки того, что он… ну, скажем так, перешел дорогу не тому парню? Или не той… сущности? В этом городе всякое бывает.

– Он стал одержим. Последний месяц он почти не выходил из мастерской. Я приносила ему еду, он иногда забывал ее есть. Говорил что-то о «резонансных частотах вероятности» и «первичном хаосе». А потом… он позвонил мне. Это было три дня назад. – Элоиза замолчала, ее взгляд уставился в пустоту, словно она снова слышала тот голос. – Голос у него был странный. Ликующий. И… испуганный одновременно. Как у человека, который сорвал джекпот, но понимает, что за ним уже выехали ребята с бейсбольными битами. Он сказал: «Элли, у меня получилось! Я заставил вероятность плясать под свою дудку!». А потом добавил что-то совсем уж безумное, его голос понизился до шепота: «Он пришел. Я слышу его шепот в тиках счетчика Гейгера. Пора заключать пари». И бросил трубку.

Элоиза замолчала, сжимая и разжимая пальцы. Лаки заметил, что ее маникюр был безупречным, но на одном ногте была маленькая сколотая зазубрина. Признак настоящего, не театрального волнения.

– Больше я его не видела. На следующее утро я пошла в мастерскую. Дверь была не заперта. Внутри… – она сделала паузу, пытаясь найти слова, – …никакого беспорядка. Все его инструменты лежали на своих местах. Ничего, кроме его