– Ты о чем?

Он кивнул в сторону. Там, где только что никого не было, я увидел толпу людей: женщин и мужчин, молодых, сильных, как Мордехай. Людей со всех концов земли, одетых в мантии, меха, шелка, кольчуги. Высокий мужчина с кудрявой вавилонской бородкой отсалютовал мне луком, и остальные последовали его примеру, один за другим вскидывая копья, мечи, топоры – даже один мушкет затесался. Среди всех я узнал бразильского охотника, которого Мачадо принес в жертву, пытаясь первый раз активировать кристалл. Охотник вскинул свою дубину с обсидиановой шишкой и одобрительно кивнул. Монстры всегда существовали на земле, а значит, всегда существовали и храбрецы, которые на них охотились. Это было мое племя. Я поклонился охотникам древности.

Один за другим они начали расходиться, становиться прозрачнее, исчезать. Мгновение – и вот они все ушли. Жертвы стали свободны.

– Тюрьма разрушена, и они уходить. Только один из нас мог достучаться до избранного из пророчества. Выбрать меня, потому что я лучше всех знать английский. – Он довольно вздохнул. – Прости, я не мог просто тебе сказать, кто ты. Это было запрещено. Только то, что я видеть. Правила были другие. Но теперь все хорошо. Для меня работа сделана. – Мордехай ласково потрепал меня по плечу. – Тебе сейчас надо вставать.

Он развернулся и быстро пошел через поле, задевая ладонями мокрые колосья.

– Стой! Но что мне теперь делать? Все закончилось?

Мордехай остановился, запрокинул голову, будто наслаждаясь солнцем.

– Дружище, тебе теперь делать много работы! У тебя быть призвание. Злой рок. Надо работать, пока не будешь где я. Што теперь? Охотиться на монстров, конечно. Для тебя – всегда охотиться.

Я помахал ему на прощание.

– Спасибо, Мордехай! Без тебя мы бы проиграли. Весь мир проиграл бы. Спасибо!

– Глупый малшик. Просыпайся теперь. Красивая девушка тебя ждать. Не обижай ее. Храбрая и стреляет хорошо. – Он подмигнул. – Такой девушка редко найдешь! Пока, дружише!

Так он и ушел, быстро, легко шагая навстречу последнему приключению. Мордехай Бирейка был величайшим охотником своего времени. Он рискнул всем, чтобы остановить бурю. Был моим учителем и моим другом.

Вот он обернулся в последний раз, улыбнулся мне, блестя глазами в предвкушении, и исчез.

– Эй, ребята! Зет проснулся! – сказал кто-то надо мной. – Мужик, ты самый неуклюжий неудачник, которого я вообще видел. Как ты дожил-то до таких лет?

– Трой? – Я попытался сесть и оглядеться. Голова болела, я чувствовал, что на затылке нефиговая шишка. – Ты живой!

– Меня так просто не убьешь! Хотя у Холли была отличная попытка, – рассмеялся он и закашлялся. Бронежилет с него срезали, вся грудь и голова были в бинтах, одна нога на подпорке, с наложенной шиной. Мы лежали на одеялах под деревом, рядом расположились другие раненые охотники, вдалеке поднималось утреннее солнце.

– Заткнись, трепло, – сказала совершенно здоровая Холли, бинтовавшая руку охотнику, лежавшему без сознания. – Идея-то была хорошая. И вообще, ты получил по башке и все проспал, а мне, Сэму и Майло пришлось миллион умертвий пристрелить!

– Мне просто повезло, что кудзу смягчил падение, – пробурчал Трой.

– Сэм с Майло в порядке? – спросил я, медленно садясь. Голова так и кружилась.

– Ага. Сильно раненых уже эвакуировали в ближайшую больницу, скоро повезут остальных. Сэму досталось, умертвия его парализовали, так он их начал зубами рвать. А Майло после светового шоу, которое он маме Джули показал, теперь зовут «Святой Майло».

– А я тебе говорил не смеяться над верующими, – заметил Трой.

– Как Джули?

– С ней все хорошо, где-то гуляет.

– Ли? – Когда я видел его в последний раз, ему крепко досталось.

– Жить будет, но может потерять ногу. Гретхен сделала все, что могла, но она не уверена, что сработает, – печально отозвалась Холли. – Но ему повезло.

– А еще кому? – спросил я.

Ребята посерьезнели.

– Мы потеряли пятнадцать охотников. Еще несколько в критическом состоянии, могут не выжить. И около двадцати раненых. Когда Хозяева подошли ближе, стало тяжело. Пришлось эвакуироваться на варгах, чтобы увеличить дистанцию и продолжать бомбежку. Потом сосредоточились на последнем вампире.

– Всех уничтожили?

– Джули сказала, что ты убил немца, значит, шесть из семерых.

– Дайте угадаю, – я был разочарован, но не удивлен, – Сьюзан?

– Да, мама сбежала, – сказала Джули.

Она встала передо мной, уперев руки в бедра, и выглядела неожиданно живой-здоровой, хоть и бледной немного. Неплохо, учитывая, что ей несколько часов назад горло перерезали. Она протянула мне руку, я послушно за нее схватился. Джули попыталась меня поднять, но провалилась с треском – я утянул ее к себе. Несмотря на новости о матери, она рассмеялась.

– Рад, что ты жива, – сказал я.

– Да, и ты мне, вообще-то, задолжал объяснения. Почему, черт возьми, я жива? Последнее, что я помню, – ужасная боль. Потом я попыталась остановить кровь и отключилась. Очнулась уже здесь.

– Тралл тебя спас. Последнюю частичку злой магии из своего тела отдал тебе. Приложил руку к твоей шее, и эта штука вылетела.

– Тогда понятно, откуда это. – Джули отвела волосы. Сбоку ее шея все еще выглядела воспаленной, покрасневшей, но теперь поперек тянулась, словно татуировка, черная линия. – Надеюсь, полного боди-арта не будет, это не мое.

– Болит? – спросил я.

– Нет, все в порядке.

– Чувствуется от нее какое-нибудь зло?

– Не сказала бы. Если внезапно проснется желание топить котят, я тебя оповещу.

– Тогда и фиг с ним. – Я потянулся поцеловать ее.

– Не спеши. У тебя все лицо в вампирской крови и ошметках Проклятого. Извини, но я это целовать не буду.

– Сестра Холли, флягу! – Я щелкнул пальцами. – Тут чрезвычайная ситуация!

– Будет чрезвычайная, когда я тебе задницу прострелю, – отозвалась Холли, бросив мне флягу. Я щедро полил лицо, вытерся рукавом. Приятно было отскрести с себя засохшую гнусь.

– Все, к поцелуям готов!

– Оу… – Джули пораженно уставилась на меня.

Холли тоже подошла ближе посмотреть.

– Ни хрена себе!

– Что там? Дайте глянуть! – влез Трой.

Моя кожа была гладкой на ощупь. Нормальной. Слишком нормальной. Все шрамы исчезли, пропал рубец, тянувшийся от макушки до крыла носа. Я полил водой грудь, стер. Все, чем меня наградил вервольф Хаффман, пропало, и содранная об асфальт кожа на руках и ногах зажила окончательно. Я ощупал языком зубы: все выбитые вернулись. Мое тело полностью восстановилось.

– Древние… Они же меня починили, чтобы я подрался с Мачадо и принес его в жертву…

Я не знал, что сказать. Так привык к своим шрамам… а теперь они все испарились. Невероятно!

– Вау… Курс косметологии от древнего зла! – сказал Холли.

Джули погладила меня по щеке и вдруг страстно поцеловала. У нее были такие мягкие губы, и