Я закинул рваный ремень Зверюги на плечо и достал из-за пояса пистолет сорок пятого калибра. Предохранитель громко щелкнул в тишине. Я аккуратно прицелился и положил палец на спусковой крючок.

Мачадо глянул на меня с опаской.

– Но… Я же вроде бы искупил грехи…

– Индульгенциями не торгую.

БАХ.

Серебряная пуля пробила дыру у него во лбу, без задержки прошла сквозь мозг и вышла из затылка в фонтане красного и белого. Гильза звякнула о пирамиду. Из входного отверстия потекла тоненькая струйка крови.

Глаза Мачадо медленно закатились, и он хлопнулся в пыль.

Я стоял, наставив на него пистолет. Пару раз его нога дернулась от спазма и замерла. Магия исчезла. Никаких больше воскрешений.

Повелитель Мачадо умер.

Я медленно опустил пистолет. Ну вот и конец.

Пирамида затряслась. Я пошатнулся, но смог устоять, и увидел, как маленькая долина постепенно разрушается, оставшись без источника, поддерживавшего ее существование. Деревья провалились сквозь землю в потоках снега и грязи. Эх, гравитация, бессердечная ты сука!

Я подбежал к Джули, подхватил ее на руки и огляделся. Портал, через который мы сюда попали, исчез, камни, на которых он был завязан, с огромной скоростью летели к земле. Мирок становился все меньше, куски его отваливались, только пирамида пока держалась.

Вот бы у меня был парашют…

Вот только у меня не то что парашюта – даже рубашки не было. С таким же успехом я мог бы ракетный ранец пожелать. Только я ни разу не Джеймс Бонд.

Земля окончательно развалилась, остались только руины. Еще немного – и все, смерть. Пирамида снова затряслась, я поскользнулся, чувствуя, как утекают последние частички магии. Руины падали целую вечность, потом стукнулись обо что-то, дернулись и снова полетели вниз, все быстрее. Я понял, что последняя остановка уже вот-вот.

Целые костяные блоки с хрустом отваливались и рушились в темноту. Считаные секунды оставались до того, как пирамида развалится совсем… Но вдруг что-то звякнуло о кость, покатилось ко мне и застыло. Артефакт!

Пирамиду снова дернуло, и он соскользнул на край. Я побежал к нему. Если достану его, можно будет что-нибудь наколдовать и выбраться!

Я рванулся вперед, одной рукой придерживая Джули, а другую протянув к шкатулке… и мои пальцы замерли в паре дюймов от артефакта.

– Хорошая попытка, злобная ты сука!

– Жаль, – эхом прозвучал в ночном воздухе голос Коринии. – Придется еще на пять сотен лет застрять в этом мерзком мирке.

Ветер окончательно унес ее призрак.

С душераздирающим скрипом пирамида начала распадаться окончательно. Трещина пролегла между моих ног, артефакт слетел с края и исчез внизу, за ним трупы. Последние блоки полетели к земле, остался лишь верхний уровень, и мы падали вместе с ним.

Ощущение было тошнотное, ветер оглушительно свистел в ушах.

Вот оно.

Свет вдруг ослепил меня. Что за черт?! Прожектор исчез, и что-то металлическое звякнуло по кости. Через секунду блок под моими ногами рухнул вниз, но я успел понять, что звякала лестница. Я рванулся к ней как мог, вытянув руку. Отталкиваться мне уже было не от чего. Я схватился за лестницу, стараясь затормозить падение – мне чуть руку из сустава не вырвало, хрустнули пальцы. Заорав от боли, я вцепился в ступеньку и отчаянно заболтал ногами в воздухе, пытаясь найти опору. «Крокодил» дернулся: Кулак изо всех сил старался аккуратненько нас посадить.

Такое только настоящий ас мог провернуть: неуклюжая русская вертушка маневренностью не отличалась, но он смог продержаться на одном уровне с падающей пирамидой достаточно долго, чтобы нас подхватить.

Я крепко прижимал безвольное тело Джули к груди, а она все норовила выскользнуть. Инстинкты мне кричали бросать ее и цепляться второй рукой, но не пошли бы они на хрен, эти инстинкты! Моя рука горела, но я держался.

Мы быстро снижались. Я снова попытался зацепиться ногой за ступеньку, но лестницу все сносило – так сильно она трепыхалась на ветру. Каким-то чудом я смог зацепиться носком ботинка за цепочку и схватиться крепче, что было силы.

Земля, родная земля! Вот только приближалась она пугающе быстро. Кулак поднял вертолет, замедляясь, и осторожненько, нежно даже, нас опускал, пока лестница не зашуршала по траве. Я спрыгнул, прикрыл глаза, защищаясь от пыли, поднятой винтами.

Из-за деревьев к нам выбежали охотники. Я радостно им замахал. Не знаю, что происходило тут, внизу, но Проклятый наконец-то умер, и планы Древних полетели к чертям. Что бы ни случилось, мы победили! Меня на секунду ослепил прожектор разворачивавшегося «Крокодила». Я ухмыльнулся как идиот и показал большие пальцы.

А потом последняя ступенька лестницы врезала мне по затылку со всей силы, и последнее, что я помню, – светящие в глаза фонарики и крик: «Медика сюда!»

Глава 28

Я, наверное, заснул. Или умер.

Вокруг, куда ни кинь взгляд, тянулось поле. Это было то же самое прекрасное место, где я впервые встретил Старика, только теперь небо расчистилось, буря ушла. Колосья выстояли под ветром – видно, их корни уходили глубоко. Теперь они как следует напитались влагой и, пройдя испытание, стали еще сильнее. Босыми ступнями я чувствовал прохладу мокрой травы.

Хорошее, мирное место.

– Дравствуй, малшик!

Я обернулся. Акцент был знакомый, но голос чужой. Слишком молодой и радостный.

– Мордехай?

– Што, удивился меня видеть, да? – Он ухмыльнулся. Пожалуй, теперь называть его Стариком было как-то неправильно. Я узнал его, но вместо хрупкого, больного артритом деда передо мной стоял молодой, красивый и сильный парень. Наверное, так он выглядел, когда только начал охотиться. Даже очков еще не носил.

– Ты жив?

– Нет. Мертв, конешно. Но больше не застрял. Ты убил Проклятого. Тюрьма открыта. Теперь я свободен уходить.

– Куда?

– Я не знать. Еще не был в следующем месте. Застрял надолго.

– А что ты о нем знаешь? – За спрос ведь денег не берут.

– Сам когда-нибудь выяснишь, дружише. – Он протянул мне руку для рукопожатия, но я вместо этого крепко, по-медвежьи его обнял. Даже приподнял легко, сжал сильно-сильно.

– Кха… Легше! Уважая старших, малшик!

Я поставил его на землю.

– Спасибо за все. Извини за трость.

– Больше она мне не нужна! – Он притопнул ногой. – Лучше пусть убила нацистский свинья! Нет, это я тебе говорить спасибо. Свободен, потому што ты сделал хорошо. Хотя, на секунду, я подумал, что нам, как это вы говорите… звездец. Но хороший сердце делать правильный выбор. Спасибо тебе. Многие