Рока наложил лубок на разрушенный сустав, оставив небольшой зазор, чтобы он мог сгибать ногу, потому что медлить было нельзя. Переломанные ступни пульсировали, но это была всего лишь боль, и она его не остановит. Повреждённые органы, скорее всего, повлекут за собой смерть, но у него ещё оставалось время.

Андо уже обрушил свой гнев на людей Роки, и он знал, что должен подняться. Закружился песчаный вихрь. Он заставил своё тело повиноваться и, перенеся вес на ноги, закричал среди бушующей бури, а из глаз брызнули слёзы. Но тем не менее Рока стоял.

Мертвецы бегали туда-сюда с телегами, гружёнными деревом и железом. Полусломанными инструментами они приколачивали ступеньки к железным прутьям, которые закапывали в землю. Рока наблюдал за тем, как доска за доской лестница становилась всё выше и выше, словно предназначенная для преодоления бесконечно стремящейся вверх крепости.

Он смотрел на строителей – таких полезных, таких целеустремлённых. Вокруг него трудились мертвецы, представители многих народов, объединившиеся, чтобы защитить будущее, которое им уже не принадлежит, безымянные, но непоколебимые перед концом их мира.

Когда лестница получилась достаточно высокой, Рока протянул руку, зная, что ему не нужно сдерживаться, что он может пожертвовать всем, что у него осталось. При этом он испытал самое близкое к свободе чувство за всю свою жизнь.

Из белого пляжа вырастали железо и древесина, проявляясь в искрах пламени, ступенька за ступенькой поднимаясь от основания из металлических прутьев и исчезая в буре пепла и песка. Воздух с шипением проходил через лёгкие Роки, и он знал, что смерть близка.

Пусть приходит.

Всё, что осталось, ныне лежало перед ним – шаткая лестница к величию, единственный путь для тех, кто родился, не имея ничего, кроме позора. Он не был каким-нибудь книжным героем, не был ни пророком, ни принцем. Он был всего лишь человеком, скрытым и погребённым под тенями и деяниями мёртвых. Сейчас их трупы смотрели на него запавшими глазами, в которых искрился проблеск надежды.

Искупление, вскричали бы они, если бы могли. Для нас. Для тебя.

Рока взял погнутый, искорёженный меч. Схватился за перила, переставляя одну сломанную ногу за другой, и хрипло рассмеялся, потому что всегда знал правду: был лишь один способ, как Рока, сын Бэйлы, мог попасть на небеса. Ему просто нужно туда залезть.

Зарычав, Букаяг подхлестнул Року. Он подволакивал раздробленную ногу, но тем не менее наращивал скорость: земля грохотала и сотрясала лестницу, дрожь тягучим гулом пробегала по железу. Молнии сверкали одна за другой, и Рока желал лишь, чтобы они поразили его, потому что это означало бы, что они не ударили в корабли.

– Выше! – крикнул он в Роще, спеша помочь мертвецам завершить их последнюю работу.

Завихрилась тень в небе над ним, оскалилась пасть с чернильными зубами, и прогремел яростный голос.

– Тебе их не спасти, парень. Ни одна сила на этой земле не может противостоять мне.

Рока продолжал подниматься, зная, что эти слова предназначены не ему. Он был слишком ничтожен, слишком сломлен, чтобы завладеть вниманием богов.

Он увидел серебрящийся в облаках дух Кейла, окутанный нитями тьмы, но ускользающий из ловушек, словно рыба сквозь дыры в рыболовной сети. Рока смотрел на происходящее и хотел бы, чтобы кто-нибудь ещё – например, Эгиль – увидел, как принц пробирается сквозь бурю, подобно великолепному, подлинному герою Книги.

Лестница всё сильнее шаталась под шквалами жестокого ветра, и Рока боялся, что она не выдержит. Он представил себе, как воткнутые в песок железные прутья выскакивают из своих ямок, а затем самые храбрые фермеры из его народа заживо сгорают в море на пороге новой жизни.

Рока лез дальше. Он пережил уродство и изгнание. Он выжил в море, в новых землях, среди королей и в войне против так называемого сына неба. Он пожертвовал всем, отдал всё, стал чудовищем, отказался от любви и даже от жизни в тёмном лесу или на открытой равнине, от исследований тайн мира. И сделал он всё это не для того, чтобы в итоге потерпеть неудачу.

Туман рассеялся. Добравшись до Андо, он обнаружил того рядом с вершиной шатающейся лестницы, и его окровавленная нога была теперь свободна от цепи. Рока постарался не закричать, набирая скорость и заставляя раздробленное колено не подкоситься под его весом. Он поднял меч, понимая, что не дотянется. Придётся прыгать.

Огромная тень заметила его раньше. На Року уставились напряжённые, полные ненависти глаза, такие знакомые, будто они подозревали, будто знали и всё это время были готовы воскликнуть: «Ну конечно он здесь, такова жизнь».

Мгновение спустя Андо повернулся. Его лицо исказилось, и он замер, уставившись на то, чего не понимал. Рока спрыгнул с последней ступеньки. Он замахнулся мечом, а сила Андо резко возросла.

Его Роща содрогнулась от взрыва, звук и жар поглотили всё. Букаяг вошёл внутрь щита, отразившего его копья, и Рока почувствовал, как жар обжигает ему глаза и ноздри, ослепляя и опаляя плоть. Он закрыл глаза, ориентируясь лишь по памяти, чтобы видеть мир таким, какой он есть, и понимать, куда целиться.

Раздался судорожный вздох, когда железо прошло насквозь. Мир словно застыл, когда Рока повис в воздухе на мече, пронзившем грудь бога.

Он заставил себя открыть обожжённые веки и взглянуть Андо в глаза, положив руку твари на плечо. Он подтянулся повыше, надеясь, что тот поймёт – его убил не клинок, не человек и даже не чудовище, а его собственная невежественная гордыня.

Быстрым движением Рока вытащил меч. Андо сплюнул кровь, занеся над раной маленькие дрожащие руки.

Ударом сзади Букаяг снёс ему голову.

Они падали вместе с его трупом сквозь завывающие ветра, и, несмотря на повреждённые лёгкие, на протяжении всего падения его брат смеялся.

⁂

Кейл наблюдал за тем, как они падали, но был слишком занят, чтобы вмешиваться.

Небо пульсировало, облака тянулись к нему, словно он держал в руках канат в какой-то божественной игре по его перетягиванию. Вулканы, которые сдерживал Андо, начали извергаться.

Огромные потоки жара просачивались между подземными скалами, стремясь вырваться на свободу. Кейл сразу же понял, что ему с ними не совладать – как с морской водой, заливающейся в разбитый корпус корабля. Человек не мог контролировать океан, но, теоретически, мог заткнуть дыру.

Мчась вниз, Кейл хватал каждую замеченную нить, пытаясь сдержать собранную Андо силу. Он не мог удерживать её долго, но ему она нужна была вся – и даже больше. Андо использовал все нити со всех сторон мира, стягивая их к себе, как реки к морю.