– Есть, господин.

– И приведите мне с поля боя всех оставшихся в живых мезанитов. Нам они понадобятся. Они будут моими телохранителями.

– Есть, господин. С первой партией проблем не возникнет.

Проследив за взглядом Мартела, Оско повернулся, увидев Карта и, что было вовсе невероятно, Асну, стоящего в окровавленных доспехах позади его людей. Карт отсалютовал, а кондотиец отвесил свой нелепый поклон.

– На службу по вашему приказанию прибыл, генерал.

– Как и Асна Великий, другой друг. Если козлолюбы смогут его себе позволить.

Оско потерял дар речи, но сделал вид, что внимательно их разглядывает. Затем прочистил горло.

– Почему так долго?

Уголок рта Асны дрогнул, а Карт перевёл взгляд на Мартела, который лишь пожал плечами.

– Прошу прощения, господин, – ответил его заместитель. – Теперь мы прибыли.

Оско кивнул и заговорил громче, чтобы его услышали и остальные.

– Когда у меня появится время, я позабочусь о том, чтобы вас всех наградили звездой Посвящённого, а ваши имена выгравировали на почётных обелисках. А пока что просто ведите себя прилично. У нас много, мать её, работы.

– Есть, господин! – хором откликнулись они.

Оско смотрел на немыслимо тонкие щиты воинов, которые после жестокого отчаянного боя остались неповреждёнными. Он покачал головой, понимая, кто их сделал, и заметил под слоем крови надписи на двух языках – смеси мезанского и наранского. Он с трудом удержался от того, чтобы не распахнуть рот, когда прочитал написанные там слова, ощущая себя пешкой в руках сил, которые не мог контролировать, фигурой в чужой игре. На мезанском там было написано «горе», но по краю металла виднелись наранские символы, складывающиеся в словосочетание «гвардия императора».

– Что-то не так, генерал?

– Пусть этот богопроклятый мерзавец катится в ад. – Он глубоко вздохнул и махнул рукой на трясущихся бюрократов. – Всё в порядке. За мной, братья. Начнём с них.

Глава 40

Странно, подумал Рока, что такая мелочь может так много изменить.

Он смотрел вглубь островного колодца и пытался сдержать волнение. Хоть над головой и светило жаркое летнее солнце, он не ощущал тепла. Его кожа превратилась в своего рода панцирь, защищающий чужие кости, но он безропотно это принял, как принял и потерю желания, голода и жажды. Цель всегда требует жертв, и он их принёс.

В его голове вспыхнули дата и сезон, отмеченные на календарях трёх народов, каждый из которых имел свои достоинства и недостатки. Люди пепла следили лишь за временем года, отмечая весеннюю оттепель, урожай и смертоносные заморозки; островитяне наблюдали за луной, заботясь лишь о приливах и отливах; наранийцы ориентировались по солнцу. Слова, песни и календари – всё это и многое другое могло рассказать о ценностях народа куда больше, чем он сам представлял.

Роке важна была лишь точность. Значение имело только то, что сейчас он стоял, живой, на восточном побережье Шри-Кона. С момента спасения Кецры земля совершила девяносто оборотов вокруг солнца. Это заставило его улыбнуться.

– Что ты делаешь?

Дух Кейла витал прямо над плечом Роки. После Кецры Рока постепенно научился его видеть – при правильном освещении. Они редко разговаривали, но после осады не ссорились и не сыпали взаимными угрозами. Кейл не пытался уничтожить Рощу Роки и не вмешивался в дела живых. Он гулял по туманам, ходил в библиотеку, медитировал и выглядел умиротворённым. Роке не было свойственно безделье, но он признавал некую привлекательность в нынешнем существовании мёртвого принца.

– Измеряю тень, – ответил Рока, в последний раз взглянув на воду в колодце. Солнце было на месте, явленное в отражении идеальным кругом. Рока подбежал к выбранному и измеренному им высокому зданию, щурясь на восток и дожидаясь, когда отметка длины достигнет вершины.

За ним с любопытством наблюдали несколько островитян. Хотя, наверное, точнее было бы сказать «с подозрением». Сын Фарахи оказал Роке радушный приём, продолжал поддерживать торговлю с людьми пепла и даже чествовал их мужество при Кецре. Но определённая враждебность всё равно осталась. Пройдёт много лет между хворью, зачистками и оккупацией, прежде чем можно будет наладить отношения. Возможно, это решение придётся принять уже новому поколению.

Рока зафиксировал в голове высоту, а затем позвал:

– Пойдём, островитянин, покажу.

Рока отправился на своё рабочее место в Роще – в основном, ради Кейла. Мертвецы тщательно записывали результаты его предыдущих экспериментов, и он протянул принцу наранский пергамент, испещрённый вычислениями.

– Земля – это шар, – объяснил он. Кейл закатил глаза, словно это было очевидно, а Рока подавил улыбку, поскольку его собственный народ считал её кольцом. – Я уже пробовал проверить это другим способом – зная, с какой скоростью движется солнце с востока на запад…

– Скоростью… Да откуда ты можешь её знать?

Рока пожал плечами.

– Я установил на поле метки и жёг наранские измерительные палочки. Это очень просто, островитянин, хоть и не совсем точно. Кроме того, я не учёл кривизну мира. Поэтому я проводил измерения при помощи колодцев и теней. Мне нужен был определённый момент, и он наступил сегодня – то, что мой народ называет летним солнцестоянием, хотя какой именно это день, значения не имеет, важно лишь, чтобы он был одним и тем же. Для правильного расчёта… солнечного хода.

В глазах Кейла загорелось непонимание.

– Что это за бессмыслица? – Он махнул на расчёты.

– Это геометрия твоего народа, островитянин. Они уже сотню лет ею пользуются.

– Я… – Кейл встретился с ним взглядом и поморщился. – Я был плохим учеником.

– Мы знаем расстояние между Шри-Коном и Бектхано, которое можно измерить в ри. – Рока указал на карту. – Судя по этой тени, солнце находится ровно в двух градусах от зенита. Значит, Шри-Кон находится в двух градусах от Бектхано по кривой. Понимаешь?

Кейл зажмурился. Казалось, он испытывает физическую боль.

– С чего ты взял, что расстояние… То есть разве солнце – не что-то навроде… бога? В смысле… разве это не философское понятие? Не совсем настоящее?

Рока покачал головой и подставил в формулу число, чтобы Кейлу стало понятнее.

– Теперь, когда у нас есть расстояние и кривая, нам нужно лишь закончить уравнение. И… получается… – Рока нахмурился. – Ну, ни в одном языке нет слова для этого числа. Но это где-то около тысячи ри, – ухмыльнулся он. – Примерно.

Кейл казался не слишком впечатлённым.

– Поздравляю, что ли. Это много?

Рока рассмеялся и