Он держался позади, следя за изменениями на поле боя. Он брал копья из своего арсенала и в развернувшемся хаосе позволил Букаягу разить людей. Рядом с ним гордо скакал Бирмун – тот был бледен, глаза его покраснели, но тем не менее он высоко держал щит, защищая Року с фланга.

Последние из Сыновей заставили Сулу ими гордиться. Им в головы летели стрелы и камни, вражеские солдаты кололи им копьями бока и ноги. Сыновья отвечали на это сталью, каждый очаг сопротивления угасал под их копьями или железными копытами их скакунов. Они скакали настолько близко к пехоте, насколько осмеливались, но теперь повернули к самой большой бреши, оставленной убегающими врагами, чётко обозначив свою цель. Враг не мог сдержать их натиска.

Странный луч приближался, и наконец Рока увидел, что тот светит на определённого человека на определённом возвышении. Рока указал на него, чувствуя, как его конечности наливаются силой от жгучей ненависти брата.

– Скачите, люди пепла!

Никаких торжественных речей было не произнести, да они и не требовались. Боевые кони по приказу своих наездников с удвоенной стремительностью понеслись вперёд, быстро и неумолимо разгоняя наранскую стражу. Некоторые окликали убегающих испуганных солдат и бесстрашно стояли на месте. Рока увидел мезанитскую пехоту, но она была слишком далеко. Перед ним оказался лишь один телохранитель, а также несколько мужчин и женщин в рясах – несомненно, дворяне и священники, которых защищали лишь их никчёмные правила да вера.

Аскомские боевые кони с пеной у рта взбивали грязь и траву. Могучие вожди и их соратники – с лучшим на свете оружием, лучшей подготовкой, самые жестокие в мире убийцы – неслись навстречу своей славной погибели, которую воспоёт легенда, что будет жить вечно.

Рока знал, что никакая сила на земле не сможет остановить такой натиск. Он убьёт этого сына неба и посмотрит, что станет племя рабов делать без своего хозяина.

⁂

Оско почувствовал, как по груди стекает пот. Он разрывался между паникой и радостью, когда напали варвары.

– Священники, пошлите своих людей! – кричал близкий к истерике император. – Я хочу, чтобы их сожгли! Всех их! Я хочу, чтобы они горели!

Около двадцати мужчин и женщин в рясах выстроились перед императором в линию, в то время как солдаты перед ними мчались навстречу своей смерти.

Сотни людей на пути гигантских зверей уже были смешаны с землёй или зарублены – и даже это не замедлило свирепых воинов. Всадники зацепили край очередного отряда пехоты и пронеслись мимо на почти что пустой участок поля. Они были уже совсем близко, и лишь телохранители и Ткачи Пламени могли помешать им вовремя добраться до императора.

Оско взглянул на свою горстку людей и взвесил будущее и настоящее. Если они собирались его убить, то время пришло. Мартел встретился с ним взглядом, ясно давая понять, что он готов. Обоих останавливало лишь осознание того, что может случиться с их народом: со смертью императора следующий сын неба может обратить свой гнев на предателей, и тогда Малвей сотрут с лица земли.

Куда лучше, подумал Оско, если это сделают варвары. А если не они, то в любом случае посреди этого хаоса никто не сможет сказать наверняка.

«Стоять, – сказал он одними глазами. – Стоять».

Удивительно, но император не побежал. Он стоял в луче света, словно в доспехах, и, прерывисто дыша, орал на своих священников, а его лицо было искажено, как у человека, близкого к исступлению.

– Узрите, дети, – закричал Ижэнь напряжённым голосом, – гнев бога!

Протянув руки, Ткачи Пламени запели, и Оско впервые действительно задумался, были ли они просто лживыми глупцами или же настоящими колдунами. Гадал он недолго.

Из их вытянутых рук вырвался свет, очень скоро превратившийся в змеящиеся реки оранжевого пламени. С ужасающей стремительностью эти реки распрямились и рванули вперёд, как натянутые канаты, обрушиваясь на наступающих варваров.

Раздалось множество криков, а Оско неотрывно таращился на эту магию. Судя по всему, это был не обычный огонь, не просто свет – ровные полосы пламени избивали врага так, словно были материальны, обдавая людей струями гари и тёмного дыма, вырывающихся из мечущихся повсюду огненных стрел.

Люди и звери горели и обугливались, плоть слезала с костей, металл раскалялся до немыслимого жара. Варвары расположились практически идеальным для уничтожения строем: длинный клин врезался в горнило, а потом всё скрылось в разрастающемся облаке пепла.

Оско разжал рукоять не обнажённого меча, оцепенев от потрясения. Он не знал, опустилась ли тишина на поле боя или же это его уши отказались выполнять свою функцию. Он протянул руку, удерживая Мартела, потому что видел – огнеплёты устали, но ещё не выдохлись. Он не собирался смотреть, как его людей постигает та же участь.

Надежда в его сердце вновь умерла в одно мгновение, а рука полностью отпустила меч. Ничто не могло устоять пред той мощью, свидетелем которой он стал. Ни странные воины, ни их лидер. Всё действительно было кончено.

⁂

Рока поднялся с обугленной почерневшей травы. Отбросил свой щит, который теперь мерцал на его руке оранжевым светом.

Дина корчилась у его ног – её тело обгорело, а плоть слезала под расплавленным металлом. Он опустился перед ней на колени, понимая, что ещё один великий воин сейчас погибнет из-за него. Мальчиком он не мог заставить себя смотреть, но сейчас встретился взглядом с испуганными глазами Дины и попытался её успокоить, вытаскивая нож.

Букаяг ничего не сказал. Казалось, даже он не готов. Их мир был наполнен смертельным жаром, невозможным, но тем не менее реальным, дугами исходящим от мужчин и женщин в рясах.

Я должен быть уже мёртв, подумал Рока, вновь глядя на огонь и чувствуя растерянность брата. Я должен быть мёртв.

Его спас Бирмун. Его тело тлело на траве, одна рука обуглилась почти до кости, а большая часть лица и груди оплавилась. За мгновение до того, как Року достал бы огонь, он услышал, как Бирмун с криком направил своего скакуна прямо навстречу пламени.

Рока закашлялся от дыма и, спотыкаясь, пошёл вперёд. В ноге пульсировала тупая боль, и он подозревал, что сломал её при падении. Повсюду он видел останки людей и лошадей – храбрых Сыновей, уничтоженных силой, которую нельзя было побороть мечом или копьём. Он увидел старого вождя Магнуса, неподвижно лежащего на земле, – его плоть пузырилась, а зубы были обнажены в яростном