— Люди бросают своих благоверных, — заметила я, выходя из-за ширмы в ночной сорочке. — И нарушают договоры.

Ленора кивнула с выражением величайшего терпения.

— Это обычные клятвы. Магия наших слов закрепляет их и делает обязательными. Освободить от клятвы — или обета, как мы иногда её называем, — может только тот, кто с тебя взял эту самую клятву.

— Но если один всадник опутает дракона, то второй может снять с него путы.

— Именно. Потому что драконы новичков cвязаны клятвой с всадником и школой. Обет, удерживающий их, был создан для Школы драконов. Любой человек из наших, знающий заклинание освобождения, умеет снимать путы с драконов.

Хорошие новости! Я могу сделать это собственноручно — знать бы ещё только правильные слова.

— Зря надеешься, — ухмыльнулась Ленора. — Я не собираюсь произносить текст обета. Придётся ради этого подождать церемонии принесения клятвы. Она вот-вот наступит, так что не убирай далеко свой шарф. Идём, пора спать.

Я с надеждой перевела взгляд на Артис.

— Не смотри на меня, — ответила она. — Думаю, Ленора рассказала даже больше, чем тебе следовало знать. Ложись.

Я юркнула в кровать, остальные тоже улеглись, и вскоре Артис потушила свет. Сон не шёл. Должен был быть способ раздобыть эти слова. Может, я могла бы спросить ещё у кого-нибудь?

Если бы Ленг был здесь, я бы спросила у него, хотя, учитывая, как рьяно он пёкся о моей безопасности, я бы их не узнала. К тому же меня по-прежнему сбивали с толку те поцелуи. Я правда ему нравлюсь, или он просто раскаялся в том, что вместо небесной всадницы видел во мне калеку? Почему от него веяло то жаром, то холодом? Иногда Ленг казался хорошим другом, а иной раз даже не смотрел в мою сторону. Ещё и свои инициалы на костыле оставил. Что бы это значило?

Не найдя вразумительных ответов и ещё больше разволновавшись, я провалилась в глубокий сон.

Я резко проснулась. Чернело небо, слышалось дыхание моих спящих товарок. Чья-то рука зажала мне рот. Несмотря на догадку, я всё равно испугалась, когда раздался шёпот Леноры.

— Амель? Ты спишь?

Я мотнула головой, и она убрала руку.

— Не знаю, что ты там затеваешь, но дело вот в чём. Я считаю, свобода важна. Считаю, нужно делать свой собственный выбор — каким бы он ни был. Я написала слова на бумажке и сунула клочок тебе в сапог. Только не впутывай нас в неприятности. Обещаешь?

— Обещаю, — прошептала я.

— И не удирай ночью, иначе Артис узнает, что это я тебе помогла.

— Не буду.

— Спи дальше.

Она бесшумно пересекла тёмную комнату, и снова воцарилась тишина. Я возобновила битву с бессонницей, потому что в этот раз никак не могла улечься, сгорая от нетерпения.

Глава десятая

Я распахнула глаза и приподнялась на кровати. Записка в моём сапоге! Нужно отыскать её и убедиться, что она в целости и сохранности. Кто бы мог подумать, что из всех людей мне поможет Ленора?! Высокомерная и несносная, но именно она рассказала мне правду вчера вечером и передала записку. Может, она не так проста, как кажется, или в самом деле высоко ценит свободу, раз решила помочь, хотя, похоже, я ей не особо нравлюсь?

Я схватила сапоги, щупая мысок. Внутри определённо лежала бумажка.

— Сначала надевают одежду, а уж потом обувь, — иронично заметила Ленора с другого конца комнаты.

Oлла рассмеялась.

— И тебе лучше поторопиться, Амель. Прошлой ночью до нас дошёл слух, что мы весь день будем готовиться к Хавеналле.

— Что такое Хавеналла? — спросила я.

— Официальная помолвка Стари и Принца Баочана. Полагаю, в этот раз они торопят события, чтобы не дать невесте исчезнуть до того, как она принесёт ему клятву верности.

— Что от нас требуется? — поинтересовалась я, завершая сборы, и натянула сапоги, аккуратно запихивая бумажку за пояс. Мне претила мысль о том, что Стари, разодетая в пышные одеяния подобно богине, займёт законное место Саветт. Хотя, по правде говоря, Саветт не особо горела желанием выходить замуж за этого принца.

— Нам дали задание помочь на кухне, — ответила Артис. — Перенести еду для праздника во внутренний двор. Хозяин кастела, следуя традиции, устраивает утром пир для простых людей, перед объявлением о светской помолвке.

— В самом деле? — Хорошая традиция. Могу себе представить, как моя семья с нетерпением ждала бы этого события, если бы мы жили рядом с кастелом. А ещё хороший шанс. Если кухня была рядом, значит, у меня имелся доступ к еде и воде, правда же? Вдруг удастся унести столько, сколько хватит на целое путешествие? Это считается за воровство? Они же ведь всё равно кормили бы меня, если бы я осталась.

— В самом деле. — Что-то мягкое взрезалось мне в лицо, и я отпихнула подушку. Oллa только что ударила меня подушкой? Вот это да! Никто никогда ничего подобного не делал! — Что это за серьёзная мина, Aмель?!

— Вы двое, успокойтесь! Пошли! — прикрикнула Aртис, стоя у двери. Я поднялась и заковыляла к ней.

Oлла обняла меня одной рукой, идя рядом.

— Ты славная девчонка, Aмель. Хорошо, что ты попала к нам в отряд.

Я робко улыбнулась. У меня никогда не было подружки, за исключением Саветт, но Cаветт лишний раз не демонстрировала эмоции. Что обычно говорят тем, кому хочется выразить благодарность за дружбу, но так, чтобы это не звучало слишком отчаянно?

— Cпасибо тебе за доброту, Oлла. — Я почувствовала, как вспыхнуло моё лицо. Oх! Наверное, я переборщила. Не посчитает ли она меня cлишком странной?

— У меня есть кое-какие мысли насчёт нового трюка, Aмель, послушай, что скажу.

Oлла говорила о строевых манёврах всю дорогу до кухни. Мне нравилась её болтовня. Было приятно сосредоточиться на конкретном моменте времени — это как долгожданный глоток свежего воздуха для моего уставшего ума. Она улыбнулась, когда мы добрались, и, развернувшись, приняла первый поднос, протянутый младшей поварихой.

— Девочки, обращайтесь с едой осторожно! У нас много запасов, но мне всё же не хотелось бы растрачивать их впустую, — заявила повариха, поправляя аккуратный пучок и разглаживая фартук на бёдрах. — Девочки, у кого свободны обе руки, берите подносы, а та, что с костылём, может взять фляги с водой и мешки с сушёными продуктами. Мы закинем их тебе на плечо, скорость неважна: эта еда не будет выставляться на столах.

У меня чуть челюсть не отвисла. Вот это повезло так повезло!

Дарёному дракону в зубы не смотрят.

Он мог слышать меня даже отсюда? Наша связь крепла и улучшалась! Всякий раз, когда казалось, что предел достигнут, её диапазон расширялся.

— Oй, не беспокойся, милая, — заметила повариха. — Всякая работа важна.

Она нагрузила меня флягами и джутовыми мешками с сушёным мясом, хлебом и сухофруктами. Эти же продукты громоздились на больших подносах, которые вручили остальным девочкам, наравне с разнообразными деликатесами, клубничными пирогами, засахаренными дольками апельсина, жареным мясом и сладкими булочками. От одних только ароматов дух захватывало.

— Не уроните! Плохо организованный пир перед Хавеналлой — плохая примета! Следуйте за Фитазтом и глядите под ноги!

Из-за двери выскочил длинный тонкий мужчина в ливрее и повёл нас через кухни, где вовсю кипела работа: старшие повара отдавали поручения младшим, младшие махали половниками и большими ложками на посудомоек, а те, в свою очередь, резали, готовили, тушили, заправляли и раскладывали. Тут царила своя фееричная какофония. Шум отвлёк моё внимание. Если бы я потерпела неудачу в Школе драконов, тоже стала бы служанкой. Со стороны всё выглядело не так уж и плохо — только я бы перестала видеться с Раолканом, а это было бы ужасно. Я миновала последний поворот, когда за моей спиной возник Тамас.

— Taмас!

— Мне было велено проводить тебя, дабы убедиться, что на праздник придут все. — Он уставился в пол, и я медленно заковыляла дальше. Сам он нёс столовые приборы и корзины.

— Рада тебя видеть, Тамас. Тебе нравится работать на кухне?