Казалось бы, когда от своры тёмных тварей осталось всего два щенка, самое время для окончательного уничтожения рода, однако же брат Бризе всё отменил. И сейчас Игнат Сергеевич чувствовал себя не просто до крайности разозлённым, он чувствовал себя обманутым, ведь как ни крути, но необъявленная война с Угаровыми стоила Светловым очень дорого: утраты серебряных приисков, мраморных каньонов вместе с заводом, больницы, артефакторного цеха. Деревни он не считал, однако же и они тоже больно ударили по карману.

И сейчас Игнат Сергеевич отчего-то задумался: а что, если Орден, по сути, ведёт какую-то свою политику, и эта политика весьма далека от национальной, имперской либо аристократически-магической? Судя по тому, что видел Игнат Сергеевич, Орден стравливал между собою роды, подливая масло в огонь, а после следил за тем, как аристократы и дворяне друг друга вырезают и уничтожают под ноль, сам же оставаясь в стороне.

«Загребают жар чужими руками, — с досадой признал Игнат Сергеевич, — а мы идём на убой, как телки на привязи».

Останься в роду одна обессиленная княгиня, патриарх Светловых, возможно, и послушался бы совета иерарха Ордена. Однако же парень, из ниоткуда взявшийся и вдруг наведший шороху, становился чересчур заметной фигурой: с ним, по последним данным, сотрудничал ОМЧС, он спас императорский род во время битвы с элементалем, он умудрился установить союзнические, деловые отношения с некоторыми нейтральными родами: если тёмные Тенишевы были вполне ожидаемой партией, то Волошины да и Железины были сюрпризом для Игната Сергеевича.

Оставлять нетронутым этого щенка, давая возможность вырасти ему в волкодава, Светлов не собирался, но над ним довлел запрет императрицы причинять какой-либо вред Угаровым. Исходя из этого, Игнат Сергеевич принялся искать варианты, каким образом легально утопить Угаровых раз и навсегда.

В тишине раздался тихий треск. Это вновь сработал артефакт, уничтожающий всю мелкую живность, начиная от клещей, пауков, мух и комаров, и заканчивая грызунами.

«М-да, никогда не думал, что придётся впадать в паранойю в собственном доме».

Установка подобных артефактов в жилищах всех членов рода Светловых стала вынужденной мерой. Игнат Сергеевич опасался, что за ними следили. А всё из-за разговора с младшим братом. Тот занимался устранением двух инвалидов, ставших таковыми после того, как посмели встать на пути Светловых. Запуганные калеки, молча гнившие годами, вдруг переметнулись к Угаровым, а потому пришлось срочно подчищать концы. Игорь пару дней назад обсуждал с одним из безопасников рода вопрос устранения семьи одно из фигурантов. И словно по стечению обстоятельств те вдруг перестали выходить из дома. Игнат Сергеевич в подобные случайности не верил. У каждой случайности зачастую были имя, фамилия и отчество. Сперва перетрусили слуг рода, проверив на артефакте правды, крыс не обнаружилось. А затем кто-то из безопасников предложил проверить дом на предмет наличия мелкой живности, в том числе и реальных крыс. Мало ли кого могли создать и подослать химерологи Угаровы.

Тут-то и пришлось устанавливать артефакты по всем особнякам. Не записками же в собственном доме общаться, в конце концов.

Группе, получившей задание на зачистку, временно дали отбой, а самому Лапину передали в больницу доходчивое послание, чтобы держал рот на замке.

В дверь тихо постучали, а после камердинер заглянул в кабинет к патриарху:

— Игнат Сергеевич, к вам гостья прибыла. Странная очень. Имени не называет, велела передать, что она по части восстановления поставок одного весьма редкого и ценного ресурса. Звать?

— Как выглядит? — напрягся Светлов. В последнее время у него пропал канал поставок только одного редкого и ценного ресурса. Пустотных гранат.

— Ничем не примечательная сударыня, говорит только странно, будто букву «л» не выговаривает.

Патриарх рода Светловых нахмурился, вспоминая, кто же ещё отличался подобным дефектом… Ведь что-то знакомое… В любом случае, выслушать гостью было необходимо. Гранаты были нужны. Они не оставляли магического следа, потому с их помощью решалось очень уж много проблем.

— Проси!

* * *

Ожидание изматывало. Время замерло, превратившись в кисель, и объяснить подобные ощущения я ничем не мог. Вроде бы вокруг происходило множество событий, но основные, которые ожидались, по неизвестным причинам откладывались на неопределённый срок.

Мясников постепенно шёл на поправку. Эльзе о моём вмешательстве говорить не стали. Лемонс хранил молчание, точно так же, как и мой пациент. Для него всё произошедшее всё-таки было частью апробации магопроводящих и нейропроводящих нитей из астролита, потому о нарушении каких-либо запретов для химерологов в процессе восстановления его собственных тканей Мясников не знал.

Угроза для Лапиных никуда не исчезла. Она наливалась тревогой, словно гнойник, грозя вот-вот вскрыться. Наши люди пристально наблюдали за домом артефактора, но не фиксировали абсолютно ничего странного. Более того, в один из дней Эльза позвонила мне из больницы и сообщила, что Лапин хотел бы со мной встретиться.

Телепортировавшись к себе в кабинет, я сразу же отправился к нашему артефактору. Тот поведал мне, что буквально полчаса назад стал свидетелем весьма странной игры теней. Василию Николаевичу показали целое представление с членами его семьи в главных ролях, где он перешёл под покровительство рода Угаровых и начал делиться информацией со мной. Результатом необдуманных действия стала смерть его семьи. Предполагаю, что таким нехитрым образом, Светловы передали Лапину недвусмысленное послание о том, что он должен держать рот на замке.

Подобное предупреждение означало, что мы каким-то образом проявили себя. Более того, мои агенты-пауки были уничтожены, не успев проработать даже полные сутки. Буквально на следующий день в особняке генерала Светлова прошла дезинсекция: с помощью артефактов уничтожалась абсолютно вся живность, начиная от комаров, мух и прочих насекомых, заканчивая мышами и крысами. Насколько я мог судить, пытаясь подослать затем пауков ещё пару раз, это была не разовая акция. То есть Светловы подозревали, что их прослушивали, и это тоже был мой недочёт — слишком грубо сработал.

Сейчас ситуация с Лапиными замерла в мёртвой точке.

Пока они жили у нас в особняке, тем более что места в крыле для слуг ещё было предостаточно. Другой вопрос, что сыну Лапина необходимо было учиться. Нельзя было вечно прятаться. Потому мы определили парня в родовой интернат для одарённых детей, который закончила Эльза. Пусть мы и