А потому следующие два часа, пока Мясников находился в отключке, я позволил своим магиям творить, восстанавливая утраченное давным-давно. Казалось бы, восстановить сегмент меньше сантиметра проще и быстрее, чем создать химеру с нуля, но… Как же я ошибался! Для человеческого организма с его сложностью, особенно в части спинного мозга, это было недостижимое расстояние, заполнить пустоту которого мне было необходимо. Один чёртов сантиметр воссоздавался магией целых два часа! Причем мне оставалось только молиться, чтобы магии не напортачили без моего контроля.

К концу третьего часа своей борьбы за жизнь Мясникова мне удалось вырастить нечто, что коснулось, словно зачищенными концами оголённых проводов, к бесчувственному нижнему сегменту тела лекаря. Мне показалось, что по моему пациенту прошёлся сноп серебристых искр при закреплении иллюзии спинного мозга.

Мясников заорал не своим голосом, приходя в себя и тут же теряя сознание от боли. Приводить его в чувство повторно я не стал. Судя по медленной, словно по каплям, циркуляции его изумрудной лекарской энергии вдоль позвоночника, я всё сделал правильно. В любом случае имеющийся вариант уже был значительно лучше того, где он прощался с собственными возможностями ходить.

Но крик Мясникова не остался незамеченным. В бабушкину лабораторию вбежал доктор Лемонс, протирая заспанные глаза и на ходу вливая в себя что-то из алхимии.

— Что с ним? — задал он вопрос, тут же отмечая, что чуть в стороне от меня находится окровавленный скальпель, а Мясников лежит на груди с задранной больничной рубашкой и с рассечением в том месте, где проводилась ранее операция.

Лемонсу хватило одного взгляда на меня и на Мясникова, а также на лежащей рядом в стерильном боксе паутинки астролита, чтобы сопоставить факты.

— Операция прошла успешно, — сказал я. — Надеюсь, вы забудете всё то, что видели сейчас.

Лемонс дрожащим подбородком кивнул и осторожно закрыл бокс с опытным образцом астролитовых нейро- и магопроводимых нитей.

— Юрий Викторович… — обернулся он ко мне, — князь… я надеюсь, вы не планируете заниматься чем-то подобным на постоянной основе? Нам только рассадника скверны не хватало…

— Нет, — я покачал головой. На большее меня сейчас не хватало. — Это был всего лишь возврат долга. Жизнь за жизнь. Когда-то он спас её мне, теперь я вернул ему долг. Дальнейшие исследования и доведения до ума прототипа био-маго-механического протеза целиком и полностью лягут на ваши плечи. О том, что произошло здесь, никто и никогда не должен узнать.

Лемонс кивнул, и целительский свет его изумрудной магии принялся сращивать последствия моего вмешательства.

Глава 15

Андрей Алексеевич вновь оказался в стенах каземата, где нынче находились не только его двоюродный дед, но ещё и мать. По сути, из самых близких и родных ему людей у него осталась лишь сестра, но и она постоянно находилась под присмотром, поскольку была на данный момент самой главной его болевой точкой. Принц, конечно, верил в собственных сторонников и тех людей, на которых в своё время указывал ему отец, как одних из самых верных столпов короны, но при всем при этом понимал, что одиночки долго не живут. А это значит, что ему придётся объявить о скорой коронации и отыскать себе невесту.

Поступки дяди и матери, как бы они ни дискредитировали их, были продиктованы некими государственными соображениями. Хотя в случае с матерью ситуация была гораздо сложнее, чем с дядей, но так или иначе, принц не собирался отправлять этих двух близких ему людей на плаху либо оставлять в заточение. Он планировал поступить несколько иначе. Отец всегда говорил: «Собирай как можно больше различных точек зрения, и тогда, выслушав все аргументы, сможешь принять верное решение». И потому Андрей Алексеевич сейчас планировал заняться сбором тех самых мнений.

Первым на очереди был Великий князь, тот после схватки с ледяным элементалем просто-таки сиял от счастья. И всему виной было превращение внучатого племянника в феникса, а как следствие — доказательство подобным образом получения нового ранга силы. Сама причина для некоторого недовольства дяди пропала, и бывший воспитатель принца спокойно проводил дни в казематах, читая и ожидая, когда вновь понадобится империи, как это было во время атаки Ордена. Андрея Алексеевича подобная позиция несколько удивляла, однако же не признать рациональности её он не мог. Дядя прекрасно осознавал собственное место в политической иерархии империи и знал, что, как только его племянник дозреет до нужного состояния души, то сам придёт и предложит ему некий формат взаимодействия. За собой особой вины Великий князь не чувствовал, предполагая уничтожить во время истории с кражей родового артефакта нескольких японских архимагов, ну а все остальное было для него лишь издержками.

Поэтому, когда Андрей Алексеевич вошёл к нему в камеру, тот светло улыбнулся и встал, жестом предлагая принцу присесть на грубо сколоченный настил, правда, с чистым соломенным матрасом. Даже с учётом того, что камера была для политического преступника, ковров, перин и прочих излишеств здесь не наблюдалось. Лишь голые стены да отхожее место в углу. Единственной поблажкой для дяди были книги.

— Милости прошу в мою скромную обитель, — ухмыльнулся старик Пожарский, ожидая, когда принц поделится с ним собственными соображениями.

Андрей Алексеевич не стал терзать дядю ожиданиями.

— Дядя, что вы думаете о моей матери? — задал принц вопрос, не особо касающийся их личных взаимоотношений.

— Что я думаю? — нахмурился Пожарский. — Искренне говоря, считаю, что это далеко не самый плохой вариант, который мог случиться с твоим отцом. Твоя мать имеет крепкий характер, достаточно женской хитрости и изворотливости для того, чтобы балансировать на грани разных интересов, при этом удерживая шаткую власть. Ну и, как и всякая женщина, она, конечно, может быть весьма импульсивна, однако же серьёзных дров за время своего регентства она так и не наломала.

Принц только криво улыбнулся.

— Такое ощущение, будто она не тебя пытала, пронизывая ледяными иглами.

— Это такие мелочи, — фыркнул Великий князь. — Знаешь ли, люди ради государственных интересов и интересов своих детишек делали вещи и пострашнее. По сути, она была в своём праве. А с чего вдруг такие вопросы у тебя появились? Некие недопонимания в процессе передачи власти? — нахмурился Пожарский.

— Да как вам сказать…

— Да уж, говори