«Войд, неужто это твоих рук дело?»

«Нет, — коротко ответила моя астральная сущность. — Посмотри иным взором», — попросил он, и я перешёл на магическое зрение.

От поющих в разные стороны расходились странные волны. Это напоминало, будто бы братья Ордена создавали некие магические конструкты, в которые попросту не могли вложить силу по причине неодарённости. Меня сбивало с толку происходящее. Неужто я видел зарождение нового вида магии? Или отголоски старого?

Но хор умолк, вместо него отдельные сольные партии затянули другие братья. И вот именно из них сила, вложенная в песнопение, наконец-то смогла хотя бы отчасти заполнить певческие магические конструкты.

Пело всего пятеро, обладающих некой силой. Их голоса, словно ручейки, стекали в русло некогда полноводной реки, которая сейчас пересохла и едва-едва поддерживала собственное существование. Возможно, именно поэтому я не ощущал той боли и того всепоглощающего жора чуждой мне магии, производимой астральными сущностями.

Все размышления вымело из моего разума осознанием одной истины. Я, наконец, рассмотрел цвет дымки, отделяющийся от солистов и оседающий на конструкте, словно на паутине.

— Какого чёрта?

Судя по самодовольной улыбке Динары Фаритовны, она прекрасно осознавала, что я вижу.

— Могу поспорить, что если ты запоёшь, то нынешний поток покажется тебе пародией по сравнению с собственными возможностями. Пение — это лишь костыль. Братья обладают в лучшем случае лишь эхом тех возможностей, которые есть или вскоре будут у тебя. Подумай и ощути, а лучше прими, что увиденное нами здесь и сейчас тебе не враг.

Глава 16

Чем дальше, чем актуальней становился вопрос: «Что я такое?»

«Войд, ты ничего не хочешь мне рассказать в контексте вскрывшихся сведений?»

«Может и хотел бы, но не могу», — ответила моя астральная сущность, которая, как оказалось, имела некие связи с неизвестной иномирной первостихией рассвета. Что ещё за рассвет такой? Ещё не хватало чтобы он был персонализирован, как та же Пустота. Тогда меня две первостихии порвут на британский флаг.

— Динара Фаритовна, если уж вы в курсе существования неопознанного вида магии, может, ещё и научите меня, как с ней обращаться?

Я надеялся, что магичка крови окажется сродни доброй фее и вдруг из складок платья вынет самоучитель по магии рассвета или скрижали на худой конец, вроде тех, что я украл у пустотника.

— Ты меня с феей крёстной из сказочки не путай! — рассмеялась Каюмова. — Думаешь, я сейчас откуда-то из задницы достанут тебе руководство по освоению магической силы?

— Было бы неплохо, — не стал я отнекиваться.

— Могу только ГЗМ подарить, — с серьёзным выражением лица, на котором не дрогну ни единый мускул, ответила магичка.

— Спасибо, но я, пожалуй, обойдусь без губозакаточного механизма, — ответил я в тон магичке с серьёзной миной.

Мы рассмеялись, отчего в нашу сторону начали коситься прихожане, цыкая на неуместность поведения во время службы. Потому мы с Каюмовой решили покинуть храм. Всё, что нужно, мы увидели.

Вернувшись в карету, мы вернулись к прерванному разговору.

— Динара Фаритовна, вы единственный человек, который видел, как эта магия рассвета должна работать в полную силу. Расскажите! Может удастся вычленить хотя бы какие-то принципы функционирования…

— Боюсь, что в этом вопросе я тебе не помощник, — разочарованно покачала головой магичка. — Видеть-то я видела, как она работает, но принцип и уж тем более конструкты, применяемые орденцами, я тебе не смогу объяснить. А чтобы по одному результату восстановить процесс — нужно быть гением.

— Тогда просто расскажите, что знаете, — попросил я Каюмову. — Хоть к чему готовиться? Может, я людей начну резать на куски или вампиром энергетическим стану…

— Или и вовсе побежишь в Орден записываться? — лукаво подмигнула магичка крови.

— Не хотелось бы с учётом нашей с ними предыстории взаимоотношений.

Динара Фаритовна только горько усмехнулась:

— Да уж, та ещё гримаса судьбы вышла. Они твою бабку травили, а ты оказался едва ли не сильнейшим из них.

— Ну это ещё бабка надвое сказала. Как хоть она работает? Что с её помощью можно сотворить? Какая у неё полярность? — попытался я вернуть разговор в нужное мне русло.

Каюмова умолкла на несколько минут, взгляд её расфокусировался, будто она бродила в чертогах собственной памяти.

Я не мешал собеседнице, ведь сам прекрасно знал, что воспоминания из прошлой жизни обычно сопровождались болезненными ощущениями. Наконец, магичка отмерла. Взгляд её стал осознанным.

— Я видела, как с помощью первостихий моего родного мира возводили горы и смыкали ущелья, как с их помощью благословляли каменистые предгорья, превращая в леса и плодородные пашни, как смертельно больные люди собирались на площади у резиденций Ордена и уходили оттуда полностью излечившись. Но также я видела, как магия уничтожала непокорных, обращая в прах, как захватывали в рабство одарённых иными силами, как насылали проклятия и управляли нашествием тварей, как разлагались тела от использования этой магии. А посему нет у меня ответа на твой вопрос. Нет у магии полярности. Полярность есть у магов.

В этом я с Каюмовой был абсолютно согласен. Всё, поведанное магичкой, было тому примером.

Карета мерно катилась по улицам столицы. Уже окончательно стемнело. Небо вновь затянуло тучами и по стёклам кареты скатывались первые капли очередного затяжного дождя, отрезающего нас в карете от всего остального мира словно завесой.

— Каков он был ваш родной мир? — вопрос я задал не из вежливости. Я надеялся, что рассказа Дианы Фаритовны поможет мне вспомнить своё прошлое.

— Он был прекрасен и ужасен одновременно по моему сугубо субъективному мнению. Наш мир… — она специально выделила интонацией «наш», — … вырос на обломках цивилизации аспидов, этаких великих драконов или змеев. На их территории разразилась страшная война, в результате которой империя рухнула и превратилась в великую пустыню. Последние потомки аспидов, отчасти одарённые магией заката и рассвета, продолжали выживать на руинах цивилизации, борясь с дикими тварями и раскапывая древние города с немыслимыми артефактами. Цивилизация была столь развита в маго-технологическом плане, что нынешней Российской империи до них ещё далёко.

— Погодите, — перебил я магичку, зацепившись за один момент в её рассказе, больше похожем ан сказку, — вы упомянули две магии: рассвет и закат.

— Всё верно, ведь первостихии зачастую дуальны. Как, наверняка, ты знаешь понятия «свет» и «тьма», так и здесь — рассвет и закат. Сильнее всего последователи этих двух