– Милый песик, – тихо произнес Лало.

Сделай он одно неверное движение – и собака оповестит о его присутствии весь мир. Но не мог же он просто стоять здесь, уставившись на какую-то дворнягу, у которой, похоже, чесотка.

Лало улыбнулся. Он сам не знал почему. Может, надеялся, что собака сочтет его дружелюбным.

– Спокойно, малыш, – сказал он так ласково, как только умел. – Мне просто нужно… – Он сделал шаг, и собака навострила оба уха. Из пасти вырвалось глухое рычание. Еще четыре собаки пробежали под дождем. Их густая коричневая шерсть вздыбилась на загривках. Развернувшись, Лало вошел обратно в комнату. – Полегче, – сказал он. – Я не грабитель. Меня пригласили. И я просто хочу уйти. – Почему он разговаривал с этими гончими так, будто они его понимали?

– Что ты делаешь? – спросил детский голосок.

Вскрикнув, Лало обернулся. В дверях стоял маленький мальчик в пиратской шляпе и с тряпкой, набитой костями.

– Что ты делаешь в садовой комнате? – Мальчик, которому на вид не больше шести лет, приподнял бровь. Очевидно, он один из братьев Каролины. У него та же раздражающе-очаровательная ухмылка.

– Я… Я пришел повидаться с твоей сестрой, но мне сказали, что сегодня она прибудет к нам на чаепитие. Так что я встречусь с ней там.

Мальчик наблюдал за ним, похоже, не поверив его объяснениям. Он вошел в комнату и направился к чудовищным псам.

– Будь осторожен, – предупредил его Лало, но тотчас пожалел об этом.

– Сидеть, – приказал мальчик.

Звери повиновались.

– Ты должен показать им, что ты главный, – бросил он через плечо.

Лало прищурился.

– Понятно.

Мальчик подбрасывал кости в воздух. Собаки ловили их и разгрызали в считанные секунды.

– Ты тот самый, с кем Каролину застали за поцелуем?

Лало округлил глаза.

– Мы не… – Он замялся. Они заключили сделку. Она будет помогать ему до тех пор, пока он помогает ей. – Я ее жених. – Он шагнул ближе к мальчику, и собаки зарычали на него. Лало протянул руку. – Эдуардо Монтес.

– Я Адриан. – Мальчик вложил липкую ладонь в руку Лало и крепко пожал ее. – Мой кузен заявил, что ты мертвец. Отец сильно зол. А когда он злится… – Мальчик присвистнул и покачал головой. – Будь осторожен.

Лало усмехнулся, но поспешил скрыть усмешку, заметив гнев в глазах мальчика. Его сердце немного смягчилось. Ему по душе те, кто защищает свою семью.

– Ради моего же благополучия будем надеяться, что твой кузен ошибается.

Адриан мрачно кивнул.

– Тогда я пойду, – сказал Лало.

Мальчик внимательно посмотрел на него.

– Ты ее любишь?

– Ну… Да… Люблю.

– Тогда не дай папе отослать ее. Рафа увезет Каролину в город, и мы больше никогда ее не увидим.

У Лало ухнуло сердце. Ему тоже знакома сестринская любовь.

– Я постараюсь сделать все возможное, – только и ответил он.

Адриан снова кивнул.

– Вели собакам отступить, и они не станут мешать. Помни, ты должен показать им, кто здесь хозяин. – Он ударил себя в грудь, как полагал Лало, в знак превосходства. И отправился обратно к коридору, напоследок бросив через плечо: – Удачи с моим папой. Она вам понадобится, сеньор.

Лало расправил плечи. Он подумал о том, как уверен в себе Адриан и насколько сильная и устрашающая у него сестра. Большую часть жизни Лало боялся людей, беспорядка и неловких ситуаций. Он позволил этим страхам победить. Но теперь он больше не желал чувствовать себя беспомощным. Для разнообразия ему хотелось стать хозяином собственной жизни.

Он шагнул под дождь, и собаки зарычали.

– Назад, – приказал он, сверкнув клыками. К его удивлению, звери повиновались.

Отыскав выход из асьенды, он помчался к своему новому дому. Ранчо Фуэнтесов располагалось на противоположной стороне долины, недалеко от центра города. А дом Лало находился в сосновом лесу, вдали от цивилизации. На самом деле все это довольно поэтично. Каролина Фуэнтес – самопровозглашенная защитница своего народа, он – коварный злодей. Противоположности притягиваются.

С заполнившей его сущность силой Текуани мир воспринимался острее. На западе простирались холмы с ухоженными фруктовыми садами и россыпью крошечных саманных домиков. Даже с такого расстояния он мог разглядеть пухлого енота, копошившегося в компосте перед чьим-то жилищем. На северо-востоке виднелась кромка леса и окружавший его небольшой горный хребет.

Живот Лало пронзила острая боль.

Он стиснул зубы. Обычно спазмы длились лишь мгновение, давая понять, что ему нужно поесть. Но в этот раз боль не стихала. Пошатываясь, он шел вперед, еле переставляя ноги. Ему нужно было добраться до дома, чтобы выпить свиной крови, которую Фернанда купила у мясника.

Выйдя на главную площадь, Лало замедлил шаг. Улицы пуэбло пустовали. Жители Дель-Оро, скорее всего, спали или укрывались от дождя. Он прошел мимо большой церкви, ее лепные стены блестели под дождем. Соседнее здание напоминало школу со странным узорчатым забором, возведенным для того, чтобы не выпускать маленьких детей, и милыми картинами на внутренней стороне оконных стекол. Присмотревшись чуть внимательнее, Лало понял, что забор сделан из корней деревьев. Умный подход, чтобы отгородиться от бродячих вампиров. Справа от Лало на приземистом здании висела вывеска парикмахерской. Раньше он не обращал на это внимания, но теперь казалось, что поблизости есть все, что нужно обычному человеку: небольшая аптека, мясная лавка, хозяйственный магазин.

Двери кантины болтались туда-сюда, впуская и выпуская смеющихся посетителей и веселую мелодию пианино. По подсчетам Лало, время близилось к семи часам утра. Либо клиенты так рано приступили к выпивке, либо еще не закончили веселье прошлой ночи.

Лало остановился, не обращая внимания на дождь, заливавший его волосы и плечи. В голове пронеслись воспоминания о последнем визите в подобное место. Тогда он вонзился зубами в непомерное количество глоток. Украденные им в кантине Мариселы жизни все еще звучали отголосками в голове. Их воспоминания, их мечты, их горести мучили его даже сейчас.

Той ночью он убил своего ровесника. Питаясь жизненной силой парня, Лало видел его воспоминания. Он лицезрел его самые сокровенные тайны, самые отвратительные желания. Парень тоже раньше убивал. Ради удовольствия. Наблюдая, как юноша всаживал клинок в живот человека, Лало ощущал его ликование в крови.

Он попытался вытеснить дурное послевкусие и воспоминания как с языка, так и из головы. Но они оставались. Все еще оставались при нем. Каждый дьявольский поступок, совершенный тем юношей, впечатался в память Лало, как клеймо. Все жизни, отнятые им той ночью, отдавали горечью. Души его жертв были мерзкими и порочными.

Люди и вампиры не так уж отличались друг от друга, как хотелось верить Каролине. Все они по-своему