– Луис, – укорила его жена. – По одному делу за раз.

Фернанда тепло улыбнулась.

– Ничего страшного, сеньора Фуэнтес. Я не возражаю. У нас с Лало нет секретов.

Каролина фыркнула. А когда родители бросили на нее недоуменный взгляд, она притворилась, что пытается сдержать чих.

– Мой брат бережлив и предпочитает уединение. Ученые жаждут тишины.

– Вам, разумеется, известно, как рискованно оставаться так близко к лесу? – спросила мама Каролины.

Улыбка Фернанды ни на миг не дрогнула, когда она ответила:

– Мы не осознавали этого, когда приехали. Но теперь все понимаем.

Все эти беседы о лесе становились опасно неприятными. Один промах Фернанды – и родители могут догадаться об истинной природе Лало. Каролина не могла этого допустить.

– Я проголодалась, – заявила она, похлопав себя по животу самым неприличным образом.

– Прошу, входите, – сказала Фернанда. – Сегодня утром я приготовила хамонсильо[11].

Каролина внутренне поморщилась. Отец ненавидел сладкое. А желудок мамы не переваривал пищу, приготовленную на основе молока. Каролина решила, что ей придется уплетать за троих. Что ее вполне устраивало, поскольку она не ела весь день.

Фернанда провела их по ступеням и пригласила в дом. Они последовали за ней в причудливую гостиную, где пахло лавандой и розмарином.

– Присаживайтесь. Я принесу прохладительные напитки.

– Где ваш брат? – спросил дон Луис, все еще стоя на месте, сцепив руки за спиной.

– Рано утром Лало отправился в соседнее пуэбло, чтобы уладить оставшиеся дела. Он должен вернуться с минуты на минуту.

– До ближайшего пуэбло день пути. Успеет ли он добраться так скоро? – поинтересовался он.

– Он… м-м… Мой брат – искусный наездник, сеньор. – Фернанда сделала реверанс. – Прошу меня извинить.

– Я помогу! – почти прокричала Каролина. – То есть… если ты не против моей компании.

– Конечно, – кивнула сестра Лало. – Хотите чаю с мятой или розой, сеньора Фуэнтес? Я сама собирала. Знаю, что они полезны для беременных.

Мама Каролины покраснела.

– Спасибо за такую заботу. С розой было бы чудесно.

Фернанда сделала элегантный реверанс. Каролина ощутила укол ревности. Ей никогда не удавались такие грациозные реверансы, по крайней мере от рождения. Зачастую подобную грацию приходилось в нее вбивать.

– А для вас, сеньор? У нас есть неплохой портвейн.

Отец Каролины, нахмурившись, стоял перед слегка приоткрытыми окнами, плотно задернутыми шторами.

– Звучит заманчиво. Спасибо.

Каролина с Фернандой вместе направились на кухню, их шелковые юбки одинаково покачивались.

– Где он? – прошептала Каролина.

– Не имею ни малейшего понятия. Я думала, к этому времени он уже вернется.

Во время первого визита к Монтесам Каролина не заметила в доме никаких украшений. Теперь же на стенах висело несколько картин. Она невольно замедлила шаг, когда взгляд остановился на небольшом, но замысловатом портрете. Совсем юный Лало стоял рядом с высоким и угловатым мужчиной. Фернанда, которой на вид было не больше восьми лет, сидела на скамье рядом с миловидной женщиной с самыми добрыми зелеными глазами.

– Наши родители, – пояснила Фернанда.

– Вы оба унаследовали их черты.

Она грустно улыбнулась.

– Я тоже так думаю. Брату невыносимо видеть эту картину, но я все равно ее повесила. Не могла оставить ее дома. Мне кажется, если не буду ежедневно смотреть на их лица, то однажды забуду их.

– Мне очень жаль, – произнесла Каролина.

– Мой брат видел, как их у нас забрали. – Фернанда сглотнула. – Я знаю, что он причинил людям вред. Он не говорит о той ночи, когда вернулся домой уже обращенным, но я вижу в его глазах боль. Он совершил ужасные вещи, чтобы не оставлять меня в этом мире одну, и я благодарна ему за это. – По ее щеке скатилась слеза. – Можно ли меня теперь тоже назвать монстром?

Каролина смотрела на Лало в детстве. Она думала об этом чопорном и правильном мальчишке и о том, как вся его жизнь, должно быть, перевернулась с ног на голову. И все же он так упорно боролся за то, чтобы выжить и уберечь сестру. Фернанда не монстр, как и сам Лало.

Каролина ощутила прилив разочарования. Она привыкла видеть мир в черно-белых тонах. Правильное или неправильное. Монстр или человек. Зачем Лало понадобилось добавлять цвета туда, где им не место?

Из дневника Джонатана Монро из Сантемалы

10 июня 1709 года

Я боюсь, что моя дражайшая дочь действительно потеряна для этого мира, поскольку чудовище, лежащее в ее постели, мне незнакомо. Днем и ночью она молит о человеческой крови, и я знаю, что она должна ее получить. Из отцовского сострадания я протянул ей свое запястье и позволил испить. Она не останавливалась. Я чувствовал, как меня покидали жизненные силы. Думал, что уже обречен. Только по милости святых она отпустила меня, но я все еще не оправился от этого случая. А ее жажда только растет.

Моя племянница общается с женщиной, практикующей колдовство. Она сказала, что я смогу исцелить свое тело, если выпью кровь дочери. Ведь в ней заключена сила богов. Они бессмертны. Их тела не ведают боли и не разрушаются. Поэтому те, кто связан с Текуани, почти неуязвимы. Но как мне на это решиться? Как могу я забрать что-то у своей малышки, когда она и так корчится в мучениях?

Нет. Я буду страдать, как страдает она.

Глава 19

Лало

Кантина оказалась просторной и, как ни странно, поразительно чистой. Совсем не похожей на подземную яму, в которую он пробрался той ночью, когда узнал о местонахождении Мариселы. «Логово» – так она назвала свою крошечную кантину. Но в названии не хватало второй части. Заведение следовало переименовать в «Логово кровопийц». Или «Логово греха». Нет, «Логово смерти». На самом деле подошло бы любое из этих названий. Люди – как обычные люди, так и обращенные – часто наведывались туда, потому что, по слухам, за закрытыми дверьми творились темные и опасные дела. И клиенты хотели принять участие в грехопадении.

Но эта кантина в Дель-Оро больше напоминала ресторан. На обшитых деревом стенах висели прелестные картины с пейзажами, окружающими пуэбло. На одной из них был изображен Базилиос-Пойнт, а на другой солнце вставало из-за вершины Хребта Дьявола. Извилистая река текла из леса через долину. Здесь можно было найти даже изображение асьенды семьи Фуэнтес.

– Напитки за мой счет, – бросил бармену новый знакомый. Затем обратился к самому гостю: – Я пойду позову ближайшего стража