Не знаю почему, но мне показалось, что в этот раз врата дались мне гораздо легче, чем раньше. И не было сосущего голода от опустевшего источника, и без того постоянно зияющего пустотой. Возможно, потому что сейчас мой источник не представлял собой пустующую полость, а представлял собой осколок камня, который не имел внутри пустых полостей.

Мы с Эльзой вышли из кабинета и тут же услышали крики и гомон этажом ниже.

— Вниз, — скомандовал я, и мы бегом рванули на звуки переполоха.

А там, в закоулке между столов и станков неизвестного мне назначения, обвис на ремнях механического кресла Иван Калинин, потерявший сознание. Под ним успела натечь неприличных размеров лужа крови. Дрожащими руками кто-то из работников мастерской вливал ему в рот содержимое неких пузырьков, судя по маркировке лечилок, но те, похоже, не особо помогали.

— В сторону! — тут же гаркнула, едва ли не командным голосом, Эльза, но кто бы её послушался. Пришлось поработать руками и локтями, расталкивая сердобольных, постепенно пробиваясь к раненому. Последним бастионом на подходе к Калинину стал Степан Юматов. Именно он и пытался помочь алхимией.

— Калинин, не смей умирать! Слышишь⁈ Мы послали за помощью! Ваня, Ванечка, что ж ты… Да приди ж ты в себя! Работай же ты, дрянь алхимическая! Да как же так вышло? — бормотал он. — И на кой-только этот магнит привезли… Ваня, мы не знали, что он такой мощности…

Юматова аж трясло, на глазах у него выступили слезы, а руки были окровавлены чуть ли не по локоть — он пытался бинтовать раны Калинина. Но механикус уже никак даже не реагировал. Зрачки его практически закатились.

Увидев, что Степан никак не реагирует на команду Эльзы, я подхватил его под руки и силой оттащил от механикуса. Эльза тут же принялась за дело. Я увидел, как на Ивана полилась волной целебная магия изумрудного оттенка. Эльза сканировала нашего кровника, пытаясь разобраться с характером повреждений, попутно анализируя его состояние и поддерживая едва ли не на грани смерти.

— Степан! Степан, твою мать! — рычал я в лицо Юматову, который смотрел на меня ошалевшими глазами и, кажется, даже не узнавал. Пришлось вмазать ему пощёчину.

Удар подействовал несколько отрезвляюще.

— Коротко и понятно, что произошло?

— Ваня вызвался нам помочь с кое-какими наработками. Его сегодня привезли, и он разбирался на втором этаже с проектом. Я помнил про его ранения, и вызвал к нам, потому что у нас цеховой магнит убрали на подзарядку, должны были привезти только через три дня. И на эти три дня я Ивану предложил подработку здесь же, в артефакторном цехе, чтобы помог. Кто ж знал, что мага вызовут с другого объекта специально для выполнения нашего заказа, и магнит привезут сегодня же, часа через три после того, как его увезли… А Иван весь в осколках… Они и двинулись к магниту, вылетели с такой скоростью, что я думал, его в фарш перемелет, из него кровь струями полилась, и это всё я… из-за меня…

Хоть и спутанно, но суть происшествия стала ясна. Несчастный случай.

Отпустив Степана, я обернулся к сестре. Та не выглядела сильно обнадёживающе. Эльза нахмурилась и кусала губы, и это мне явно не нравилось. При этом я чётко видел по затратам энергии, что их хватило бы и мёртвого с того света вернуть, но с Иваном этого не хватало.

— Говори, что не так.

— Осколки те, которые, казалось, перерубили некоторые нервные окончания, из него вышли, перемолов вообще всё на своём пути. Я ни старые, ни новые раны срастить не могу, я пытаюсь, но у меня ничего не выходит. Как будто что-то мешает, как будто я не вижу некое вещество, которое чуть ли не каплями росы закрывает раны от моей силы, поглощает её и не даёт мне срастить его ткани. Я не понимаю, что происходит.

А вот я как раз прекрасно понимал. Характеристика от сестры была дана исчерпывающая. Я знал только одну силу, идеально подходящую под описание. Взглянув на Ивана совершенно другим взглядом, я заметил, что в некоторых местах у него мерцают переливами осколки. Но осколки эти были не от металла взорвавшейся пушки. Осколки эти были каплями пустоты, застрявшей в теле Ивана. Они, словно россыпью, покрывали всё его тело внутри, не давая Эльзе выполнить свою задачу как лекаря.

— Эльза, миленькая, сейчас я эту дрянь из него вытяну. Но не всю разом, а давай хотя бы по частям, секторами, а ты будешь постепенно сращивать. Иначе, если я вытащу всё, боюсь, не успеешь, и что-то там успеет отмереть.

Сестра кивнула. Для верности я положил обе руки над Иваном, а Эльза положила свои ладони поверх моих. Вот и выходило, что сперва я же своими ладонями водил над телом Калинина, вытягивая из него по каплям пустоту. Эльза же поверх моих рук пускала волны лекарской магии, сращивая израненное тело парня. Действовала она, конечно, по наитию и голой, сырой силой. Однако же молодой организм, избавившись наконец от мешавших его заживлению и восстановлению инородных элементов, сам как будто бы тянулся, отвечая на её лекарскую магию. Я видел, что сейчас энергетическая структура Ивана, а также всё тело вдруг пронизала та самая зелёная магия сестры. Да, я не мог смотреть сквозь кожу, я не видел внутренних органов, кровеносную систему или нервную систему, как лекари. Но я чувствовал, как постепенно исчезают капли пустоты из его тела, а сам Иван наливается изумрудной зеленью магии сестры. И в момент, когда мы с ней прошлись по Калинину от макушки до кончиков пальцев ног, произошло сразу два события: Эльза обмякла у меня на руках, я едва успела её словить, а Калинин открыл глаза и ошарашенно уставился на нас.

Юматов к тому моменту, кажется, пришёл в себя и всунул мне в руки ещё один пузырёк, который я тут же влил сестре для восполнения хотя бы минимального энергетического баланса.

Сестра пришла в себя и привалилась к стене, тихо прохрипев:

— Сейчас минут пять посижу, и можно в