Он, Тринадцатый, вошёл под тень стен Обители, по самой обычной брусчатке пересёк внутренний двор древнего замка и очутился в цитадели. Лёгкими движениями он поднимался по ступеням. Мелькали мимо этажи один за другим, символизируя годы и десятилетия обучения. Башня Крови радостно приняла в свои каменные объятия бывшего выпускника, возродившего некогда павшую Обитель. Тринадцатому снова предстоял путь наверх, на один из этажей, в зал, где проходили посвящения корвусов, и где Великая Мать Кровь даровала им свои дары и знамения.

Когда-то он с трепетом вступал туда впервые, во второй раз — с некоторым страхом и надеждой; сейчас же он вступал туда с тщательно хранимым, напускным смирением. Шаг — и его поглотила молочно-белая пелена, которая оседала на кончиках пальцев обещаниями. Но стоило сделать ещё один шаг — как туман рассеялся, и впереди показался бассейн с кровью, в котором некое существо, лишённое зрения и больше похожее на насекомое, в красном балахоне с множеством лент принимала ванну.

Тринадцатый не поприветствовал хозяйку этого места и бывшую покровительницу. И это тягостное молчание заставило высшее существо напрячься.

— Ты не сбежала, хотя знала, что я иду к тебе. Почему? — задал он сперва не тот вопрос, который хотел бы задать Великой Матери Крови.

А это была именно она — высшее существо, постигнувшее суть первостихии крови. Она обернулась на голос, хотя и так прекрасно знала, где находится один из её приёмных детей, венец её творения, тот, на кого она в своё время поставила главную ставку и выиграла, защитив собственную колыбель и восстановив в целой ветви Вселенной паритет сил.

— Не ушла, потому что должна тебе ответы. Я признаю, что была не права. А также признаю, что ты имеешь право знать.

— Ты знала? Ты к этому как-то причастна?

— Ответ на первый вопрос — да, знала. Ответ на второй — нет, не причастна. И, забегая наперёд, могу ответить, что первоначальная задумка и место для отправки дубликата с цифрового слепка души твоего сына были иными.

— А вышло всё, как всегда, — иронично отреагировал Тринадцатый, — я надеялся, моя «счастливая» звезда на мою семью не распространяется. А нет же. Попадание — это наш семейный конёк.

Тринадцатый сдерживался изо всех сил. Насколько он мог знать себя, гнев не поможет в данном случае — лишь хладнокровие и спокойствие; гнев туманит разум, спокойствие наталкивает на размышления. Общаясь же с первородными Высшими, необходимо иметь трезвый рассудок, чтобы улавливать намёки между строк.

— Кто был инициатором?

— Тот, кто отчасти участвовал в твоём возвышении.

— Смерть? — уточнил Трайодасан, он же Тринадцатый.

— Нет. Хаос, — последовал ответ после длительной паузы.

— Ты была в курсе, и ты позволила? Почему? Я сейчас опускаю из виду ваши прошлые взаимоотношения с ним, однако же… почему ты позволила ему распоряжаться душой члена моей семьи?

— Я была не права.

Кровь в бассейне на время застыла, отражая на багровом глянце задумчивое выражение своей покровительницы.

— Я искренне считала, что, не трогаю твоего сына. Также думала, что ты успокоишься наличием в ковчеге оригинала цифрового слепка с души Юрдана. Я не предполагала, что это вызовет в твоей душе бурю. Снятие копии с цифрового слепка с души твоего сына… по сути, это даже не первая, не вторая линия родства. Я думала, что тебе с твоим приютским воспитанием для тебя будут важны реальные люди, а не их цифровые копии. Да ты и не узнал бы никогда об этом, если бы одна шилопопая представительница вашей семьи случайно не активировала перенос, причём не туда, куда изначально это предполагалось.

— Нас у тебя было тринадцать. Ты каждого из нас вела сквозь испытания к возвышению, разъясняла и помогала нам взглянуть на мир с собственного ракурса. И после этого ты считала, что мне будет всё равно? Неужели ты так плохо меня знаешь?

Тринадцатый опустил ладонь в бассейн. Казалось, он получал успокоение от простого соприкосновения с кровью.

— С Хаосом всё понятно, мастер вероятностей, всегда остающийся в тени от общих склок, но всегда добивающийся желаемого. Он вновь тебя использовал, получив формальное разрешение, а после исчез, оставив разгребать последствия. У него я спросить не могу, потому спрошу у тебя: куда по итогу попал мой сын?

— Твой сын рядом. Юрдан никуда не делся, — попыталась гнуть свою линию Высшая божественная сущность. — Та копия со слепка души — не твой сын. Это лишь сгусток информации.

— Шутишь? — Тринадцатый поверить не мог в услышанные аргументы. — Копия с цифрового слепка души моего сына помнит всё то же, что и он. Помнит отца, мать, сестёр. Помнит тех, кто качал его колыбель, помнит драконов, отдавших жизнь ради того, чтобы он получил соответствующие способности. Он видел парад предков, признавших его наследником рода Эсфес. Он видел тебя и большинство Высших в Божественных Чертогах. И ты хочешь сказать, что это не мой сын? Мой! Даже если сейчас эта душа ничего не помнит, даже если эта душа сейчас в другом теле, от этого она не перестанет быть моим сыном. Эту душу воспитывали мы. И неважно, в чьём теле она будет.

Несколько минут между Высшими царила тишина, нарушаемая лишь плеском крови в бассейне. Но Тринадцатый пришёл за ответами. Тишина для его сына, затерянного неизвестно где, была приговором. Потому молчать он не стал:

— Что такое Чистилище? И кто его Владыка?

— Там не Владыка, а Владычица, — со вздохом смирения ответила Великая Мать Кровь.

Тринадцатый лишь удивлённо вскинул бровь.

— И кто она? Я её знаю?

— Нет. Вам даже не приходилось встречаться. По сути, вообще с ней встречаться никому не рекомендовано.

— Не нагнетай. Про Смерть тоже говорили, что с ней встречаются всего лишь раз. А оказалась вполне себе адекватная сущность, пусть и не лишённая определённых специфических взглядов на существование, но, однако же, вполне себе договороспособная. Наша семья так чуть ли не всем составом с ней повстречалась и не по разу. Или здесь не так?

— Не так. До того, как Вселенная начала делить миры по фракциям, или же они сами под её влиянием принялись обособляться, существовали те первородные, кто мыслит далеко не так, как мы. По сравнению с ними, и