— Не наступай туда, — сказала Жабка, указывая на тёмное пятно на камнях.

Халим взглянул, затем на неё.

— Нянька?

Она кивнула. Он приложил руку к губам и обошёл пятно стороной.

Жабка расправила плечи и пошла вверх по ступеням, а рыцарь последовал за ней.

Наверху она замерла. Ковры сгнили, но мёртвые листья покрыли камни скользким слоем. Водяная магия держала их влажными, в круге света с балкона проросли мелкие сорняки.

Файетт лежала на кровати, яркая, как грибы во тьме. Её кожа была белой до прозрачности, волосы рассыпались вокруг. Они отросли за время сна, но лишь немного, золотой занавесью спадая на плечи. Платье выцвело, покрылось плесенью, подол расползался, будто она сама прорастала из постельного белья.

Магия всё ещё колыхалась, взбудораженная. Жабка вцепилась в дверной косяк, пытаясь успокоить её.

Халим заглянул через её плечо и резко вдохнул.

— Дева в башне, — прошептал он, почти неслышно.

Жабка кивнула. Файетт пошевелилась на постели из плесени и гнили, нахмурившись во сне.

Халим развернулся. Вместо того чтобы войти, как она ожидала, он отступил и сел на первую каменную ступень.

— Я думал, буду знать, что делать, — сказал Халим, когда Жабка опустилась рядом. — Думал, стоит мне попасть внутрь и увидеть… и я пойму.

Жабка удивлённо взглянула на него.

— Я думал, ты можешь лгать, — признался он, затем покраснел. — Нет, я не… это звучит не так. Прости. Я не думал, что ты лжёшь специально. Я сказал, что верю тебе, и это правда. Всё ещё верю. Но, может, ты не могла сказать всю правду, или на тебе было проклятие, или…

— Или я действительно была злой феей, — мягко сказала Жабка, — а Файетт — прекрасной девой, заточённой в башне.

Его лицо побагровело. Он опустил голову, схватившись за затылок.

— Но я всё равно не знаю, — пробормотал он в свои колени.

Жабка потрепала его по плечу. Прикасаться к живому существу для неё всё ещё было странно. Она ощутила вес кольчуги под верхней одеждой. Это делало его более осязаемым, чем он был.

Но голос его не звучал твёрдо. Он казался таким же потерянным и одиноким, как Жабка.

— Если бы я был настоящим рыцарем, — печально сказал он, — мне следовало бы отрубить тебе голову мечом и увести девочку к матери.

— Не делай этого! — испуганно воскликнула Жабка. — Твоя мать звучит доброй, а Файетт… Пожалуйста, не делай!

Он поднял голову, уголок рта дрогнул.

— А отрубить тебе голову?

Жабка пожала плечами.

— Пожалуй, предпочла бы, чтобы ты этого не делал.

Он фыркнул. Через мгновение слегка наклонился к ней, их плечи соприкоснулись, и Жабка ответила наклоном. Они так и сидели на ступенях, пока магия омывала их, как море.

Наконец Халим вздохнул и поднялся. Он вошёл в комнату и остановился перед Файетт. Жабка последовала за ним до порога, сердце в горле.

Теперь, с людьми рядом, та беспокоилась во сне. Брови сдвинулись, рот открылся и закрылся. Родитель, возможно, нашёл бы это милым, но Жабка видела лишь щёлкающие зубы.

— Ладно, — сказал Халим и отвернулся. — Я верю тебе.

Жабка ждала продолжения.

Но его не последовало.

— Возможно, я безумен, глуп или заколдован, — сказал он. — Но если так, это не похоже ни на одно заклятье, о котором я слышал, и я уже знал, что глуп. — Он посмотрел на Жабку ясными карими глазами. — Что нам делать теперь?

— Ты… не попытаешься разбудить её?

Он покачал головой.

— Я верю тебе, — повторил он, и эти слова заполнили пустоту под её грудной костью, как немногие другие.

— Холодное железо, — сказала Жабка. — Оно всегда ей не нравилось, но все думали, что это из-за проклятия, так что не настаивали. Может, если найти больше, покрыть им комнату… — Она развела руками.

— Купим бочку кузнечных отходов, если понадобится, — серьёзно сказал он. — Или дюжину. — Он протянул руку, и Жабка почувствовала, как в груди расцветает надежда — жаркая и пугающая.

Она шагнула вперёд, чтобы взять его руку, — и внезапное движение с кровати, стремительное, как змеиный бросок, — и рука Файетт сомкнулась на запястье Халима, как кандалы.

— Нет! — прошептала Жабка, видя крушение всего. Нет, нет, я нарушила магию, не стоило её тревожить, я отвела слишком много, взбудоражила остаток, а затем привела сюда смертного, это было слишком, она проснулась, она проснулась…

Халим взглянул вниз, удивлённый, и попытался вырваться. Пальцы Файетт были белыми полосами на его перчатке, слишком маленькими, чтобы обхватить полностью, но с хваткой камня.

— Кто ты? — потребовала Файетт.

— Меня зовут Халим, мисс, — вежливо ответил он. — Я не хотел будить…

Раздался резкий хруст — Файетт провернула руку и сломала ему запястье.

Халим не закричал, но пошатнулся, кожа посерела в тусклом свете башни.

О Боже, — подумала Жабка. — Она стала сильнее во сне. Раньше она не смогла бы этого сделать, не голыми руками…

Файетт отпустила его. Ей не было интересно, кто он. Он прижал сломанное запястье к боку, отступая, и потянулся к мечу здоровой рукой.

Жабка попыталась обрушить на неё магию, снова усыпить, но тщетно. Она выливала воду на раскалённый камень, наблюдая, как та превращается в пар.

— Прекрати! — сказала Файетт, отмахиваясь от воздуха вокруг головы. — Я чувствую это! Ты снова пытаешься усыпить меня, да? — Её зелёные глаза полыхали. — Это всё время была ты! Ты мешала мне делать то, что я могла!

Халим неловко выхватил меч и держал его перед собой, скорее как священный символ, чем оружие.

— Я должна была остановить тебя! — сказала Жабка. — Ты заставляла ходить мёртвую женщину! Ты причиняла людям боль!

— Ну и что?! — взвизгнула Файетт и ударила её магией.

Она была неуклюжей. Сон не научил её тонкостям. Вероятно, поэтому Жабка ещё стояла. Магия Файетт была железным кулаком, а Жабка — водой, ускользающей в сторону, пока удар дробил камень за её спиной.

Второй удар был точнее, но не тоньше. Жабка увернулась, но сила удара разбрызгалась вокруг, и Халим поскользнулся на мокрых листьях, упав на колени.

Движение привлекло взгляд Файетт, как змеиный глаз. Она ударила в него, и Жабка бросилась между ними, отчаянно вытягивая магию, как водопад, отклоняя удар и поглощая его в землю.

Мне нужно отвлечь её от Халима. Она будет бить, пока не убьёт его, просто потому что он слаб.

К счастью, это было легко. Жабка провела долгие годы, пытаясь контролировать гнев Файетт. Спровоцировать его было проще простого.

— Да, я останавливала тебя! — закричала Жабка.

Голова Файетт резко повернулась к ей.

— Останавливала, потому что ты была слабым, жалким ребёнком! Ты всегда