— Дядя! — воскликнул принц. — Ты-то здесь какими судьбами?

— Своего камер-юнкера благодари. Вот уж точно нашёл себе верного пса, на зависть многим!

— Это которого? — удивился принц.

— Так, Угарова, кто у тебя ещё такой верный вдруг завёлся? Он меня из тюрьмы вытащил и клятву тебе не вредить успел взять на крови. Верный юнец, но глупый, — заметил Великий князь в полёте, отправляя волну огня и определяя диаметр защитной сферы.

— Ну, почему же глупый? — принц несколько повеселел. Всё-таки вдвоём прощупывать одного противника гораздо легче, чем одному, прощаясь с жизнью, идти в самоубийственные атаки.

— Да потому, что клятву тебя не тронуть он взял, а клятву, чтобы я молчал о том, как он меня из тюрьмы вызволил, не взял.

Слитно атаковав элементаля роем огненных стрел, примерно представляя высоту распространения защитной сферы элементаля, принц отреагировал:

— Так это не секрет. Парню достался в наследство резонанс, как и его давнему предку, поэтому я не удивлён, что он, скорее всего, умудрился пробиться в тюрьму, ещё и негаторы с себя снять.

— Вот оно как, — удивился Великий князь, уходя из-под удара роя ледяных сосулек и едва ли не отвешивая крылом подзатыльник замешкавшемуся племяннику. — Что-то я много пропустил, пока сидел в тюрьме. Какие полезные у тебя вассалы, однако, появились. Этак и потеря архимагов выглядит уже не такой невосполнимой.

Но разговаривать по большей части дальше стало некогда. Ледяной элементаль не просто отсиживался, но и исправно атаковал, чаще всего выбирая в качестве цели более крупного феникса — Великого князя.

— А ну-ка, давай-ка вместе метеоритный дождь сообразим. Попробуем перезагрузить его защиту, — предложил Михаил Дмитриевич и вместе с племянником выдал один и тот же конструкт. Но младший Пожарский в силу неопытности замешкался.

Великий князь лишь краем взгляда заметил летящие в принца плевки живого льда, тут же подставив собственное крыло под удар.

— Дядя, нет!

Крик боли разнёсся по внутреннему двору Кремля. Феникс плавно пытался удержаться в воздухе и не грохнуться позорно об землю, а принц Андрей вдруг превратился в сплошное огненное веретено и взорвался сонмом жидкого огня. Его родовая способность, унаследованная от отца. Жидкий огонь обрисовал структуру щита, делая её видимой и прожигая внутри неё явные отметины.

— Дядя, щит не восстанавливается! — успел крикнуть принц и вновь принялся кастовать ещё один метеоритный дождь, пусть и менее сильный, без поддержки Великого князя. Но он должен был достать элементаля.

Элементаль шипел, плевался и уменьшался в размерах, ведь защита почему-то перестала восстанавливаться. Причин этому в горячке боя ни принц, ни Великий князь определить не могли. Но всё же Михаил Дмитриевич нашёл в себе силы вернуться в бой и вместе с племянником продолжал опустошать резерв в самоубийственных атаках. И даже практически отказавшее ему крыло уже сейчас было не так важно, нужно было дожать противника.

Элементаль уменьшался на глазах, намекая на то, что они всё делают правильно и что победа уже очень и очень близка. А в следующий момент грянул взрыв такой силы, что оба феникса с опустошёнными резервами камнем рухнули на землю в человеческом обличье.

* * *

Внутри меня всё горело от холода, вымораживая всякое сознание, всякие мысли, требуя избавиться от холода и выплеснуть его наружу, отпустить, вернуть вовне. Всё моё существо, включая магический источник, сопротивлялось такому количеству энергии. И в момент, когда мне казалось, что я перестану существовать, попросту исчезнув, взорвавшись ледяными осколками наружу, из меня рванул Войд.

Вот только Войда как такового я там не чувствовал. Я чувствовал Горга — того самого, кто в своё время окропил меня горячей кровью, кто помог мне, кто восстановил моё тело энергией собственной души. Я вновь почувствовал отголосок души именно эрга, который выбрал меня достойным спутником в своём посмертии.

Я отпустил его. Это было настолько естественное для меня состояние — дать ему свободу, что на какое-то время я перестал существовать.

Перед глазами мелькала карусель самых разных образов. Вот я лежу на толще льда и вижу, как стая эфемерных горгов ринулась на ледяного элементаля, игнорируя какие-либо щиты и его сопротивление. Сам элементаль стал выглядеть совершенно иначе, превратившись будто бы в самую обычную змею с сапфирово-синей чешуёй, твёрдой, как камень, но которую горги своими острыми клыками вскрывали даже легче, чем бронированных панголинов. Лилась синяя кровь, а где-то за моей спиной раздалось звериное чавканье.

Я с трудом повернул голову вбок, чтобы рассмотреть, как горг стоит поверх поверженного тела в белой сутане и выгрызает из его внутренностей астральную тварь. Лица болезного я не видел, но это уже было и не важно, ведь в руке у неизвестного послушника Ордена я заметил зажатый кинжал с узким лезвием. Братьям Ордена совершенно нечего было делать посреди ночи в Кремле. Все столичные братья должны были находиться на всенощной литургии. А если этот здесь и с оружием в руках лежит почти сразу за моей спиной, сам виноват.

«Убить тебя хотел, — отозвался в моей подозрительно пустой и тихой голове Гор, — Войд с горгом его нейтрализовали, а меня охранять тебя оставили. Вдруг еще желающие найдутся».

Вот как… Охотник поменялся с жертвой местами.

Но носитель астральной твари не сдавался, он отчаянно сопротивлялся, пытаясь клинком достать горгу по глазам, ушам или другим менее защищённым шипами местам. Клинок с жалобным звяканьем то и дело отлетал, не причиняя горгу совершенно никакого вреда, зато клыки горга легко выгрызали астральную сущность неизвестного орденца.

Нужно было заставить себя встать и помочь добить эту тварь, попытавшуюся на меня напасть, когда я был в самом уязвимом состоянии. Но тело не слушалось, а от приказа добить меня отвлек шум с другой стороны.

Я услышал тяжёлую поступь, от которой тихо вздрагивала подо мной брусчатка внутреннего двора Кремля. Повернув голову в сторону шума, я рассмотрел пару ярко-розовых демонов в ледяных доспехах. Кродхан и Маляван выглядели будто их окунули с синий воск, который застыл поверх их тел не то магической, не то латной защитой. Поверх доспеха то и дело мелькали сине-голубые молнии и всполохи. Судя по всему, объёмы выпитой мною магии из элементаля были не меньшими, чем объемы пассивного впитывания магии рассвета за несколько дней. И сейчас демоны выглядели размером ничуть не меньше, чем феникс старшего Пожарского, до того атаковавший змею.