— Так как же вы попали сюда, мои сладкие? — деланно засмеявшись, спросила старуха. Эта фраза, казалось бы, вполне естественная и логичная, так странно, если не сказать дико, прозвучала сейчас, что Артур невольно поморщился. А старуха тем временем отошла к двери и прикрыла ее поплотнее, как будто это могло укрыть их от ветра. Потом она обернулась и так сильно начала качать головой, будто пыталась от нее избавиться. Это было настолько жуткое зрелище, что ребята вскочили со своих мест, с ужасом взирая на хозяйку дома.

— Что с тобой? — в испуге спросил Артур, надеясь, что его вопрос приведет женщину в чувство. Но Левруда все качала головой, словно хотела стряхнуть с лысой макушки какое-то надоедливое насекомое. Вдруг послышался странный хлопок — точно лопнул шар. И тут, к огромному ужасу ребят, пожелтевшая кожа стала слезать со старухи, как со змеи, длинными клочьями. Крови совсем не было.

Умирающая женщина закричала, и ее крик перерос в дикий нечеловеческий рев. Перед глазами смертельно испуганных друзей на месте Левруды выросло отвратительное существо — буро-коричневое, сверху донизу покрытое слизью и обрывками ветхой одежды, которая когда-то принадлежала хозяйке дома. Голова у него была более-менее человеческая, правда, лишенная каких-либо признаков пола, совершенно лысая, морщинистая с толстыми, напоминающими слизней губами и черными глазками, глубоко посаженными в кожаные карманы. Чем более человеческой казалась его голова, тем ужаснее и безобразнее она смотрелась на фоне обрюзгшей туши. Жирная, скользкая, со множеством длинных щупалец и маленьких уродливых отростков она заполнила собой почти всю комнату. Прозрачный воздух в доме, казалось, окрасился в цвет крови.

— Беги! — крикнул Артур Тину. Мальчику подумалось, что чудище нападет в первую очередь на него и позабудет про приятеля, который мог бы в два счета выпрыгнуть в окно. Но тот его, конечно же, не послушал — может, у Тина было много недостатков, но друга он точно не оставил бы в беде никогда.

Существо зашипело как змея и потянуло свои щупальца по направлению к ребятам. Артур резко отшатнулся — и вовремя — в том месте, где щупальце опустилось на дощатый пол, теперь зияла черная дыра.

Домик, и так с трудом державшийся на земле, стал разваливаться, как пустая картонная коробка. Все вокруг летало, мельтешило и падало; угли из очага беспорядочно метались по комнате вперемешку с землей и прогнившими досками с крыши.

На секунду чудовище настороженно замерло, и ребята, пользуясь кратковременной передышкой, смогли проскользнуть к выходу. Уже около двери Артур почувствовал, как что-то сильно обожгло ему ногу — на том месте сразу появилась красная полоса крови. Бедный юноша упал на колени, не в силах сдержать стон, и тогда неумолимый враг замахнулся на него снова и опустил свое щупальце прямо на его плечо, оставив на нем глубокую рваную рану. Второй рукой мальчик обхватил поврежденное место, с ужасом ощущая, как из-под его пальцев течет алая кровь.

Этот изощренный истязатель, казалось, играл с испуганными ребятами, не убивая их сразу, а наслаждаясь дикой забавой… Еще одно щупальце раскрошило дверь, открыв им путь к спасению. Но для этого надо было сделать один шаг, даже, может, шажок… Чувствуя себя не в силах подняться, Артур яростно глянул на своего друга.

— Беги же! — сквозь зубы проговорил он, про себя ругая Тина за благородную самоотверженность. Все-таки Артур сам был виноват в том, что затащил его сюда, не хватало еще, чтобы из-за него…

Тин на мгновение замер, будто только сейчас осознав всю угрожающую ему опасность. Он даже вроде побежал к огромному отверстию, которое заменяло дверь, и Артур облегченно вздохнул, надеясь на благоразумие друга. Снаружи единорог, он сможет спасти его. Но Тин, как оказалось, вовсе не собирался спасаться, он быстро поднял с пола обломок доски с ржавым гвоздем на конце и храбро ринулся к чудовищу. Ему удалось даже проткнуть щупальце неприятеля гвоздем, но это было единственное, что он успел сделать.

Спустя мгновение мальчик лишился своего ничтожного оружия и стоял теперь рядом с Артуром, жалкий и беспомощный. Но несмотря ни на что, он по-прежнему дерзко смотрел на морщинистую голову на тонкой шее, готовый, если понадобится, броситься защищать своего друга до последнего. Поразительно, но боявшийся всего на свете Тин, сейчас почти не чувствовал страха. Удивительное это дело, но, когда мы искренне пытаемся помочь другому человеку, то страх за самого себя отступает, открывая в нашей душе простор для самоотверженности и искренней любви.

Чудовище удивленно глянуло на мальчишку, бросившего ему вызов. Однако недоумение быстро сменилось яростью. Этот дерзновенный поступок настолько разозлил неизвестное существо, что теперь ему хотелось одного — закончить все как можно быстрее. Одно из щупалец сбило Тина с ног, а другое потянулось сверху, чтобы закрыть ловушку и попросту раздавить в ней еще трепыхавшуюся жертву.

Артур поднялся, превозмогая боль в ноге. Отчаяние и злость смешались в его груди, когда он увидел, что чудовище, которое совсем недавно убило Левруду, теперь собирается лишить жизни его верного друга. Он не мог допустить этого. И тут, словно в насмешку над его жалкими потугами спасти Тина, все его тело пронзила боль такой силы, что он снова упал на пол, в кровь разбив себе колени. Теперь ему не удавалось подняться, все силы ушли на то, чтобы свыкнуться с той острой, всепоглощающей болью.

Между тем, по какой-то неведомой причине существо вдруг съежилось и подобрало под себя все свои щупальца, словно испугавшись чего-то. Артур увидел, что вся комната застилается белым туманом сродни тому, который они видели вокруг таинственного сада, в лесу недалеко от Троссард-Холла. А потом обвалилась крыша, и самый тяжелый ее пласт упал на сморщенную голову с беспощадными маленькими глазками. Все остальное Артур видел сквозь пелену. Он уже и сам хорошенько не понимал — туман появился в его воображении или это уходит его сознание, оставляя Тина одного выбираться из-под разрушенного дома.

Массивная туша стряхнула с себя обломки и распрямилась, закрывая собой звездное небо. Ребята уже не видели, как сверху им на помощь летел верный единорог. Он атаковал зверя со спины, и тот обиженно зарычал, беспорядочно мотая длинной шеей с крошечной головой. Из рога Баклажанчика струился мягкий бело-желтый свет, который словно меч пронзил гигантскую тушу неприятеля. Сначала этот свет вспорол ему брюхо, и раненое животное инстинктивно поджало под себя щупальца, пытаясь защититься, а затем луч острым ножом вонзился в шею чудовищу и отрезал тому голову.

Уже дергаясь в смертельных конвульсиях, зверь нанес единорогу